1. МЕЖРЕГИОНАЛЬНАЯ АССОЦИАЦИЯ
ПРАВОЗАЩИТНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ АГОРА
АГОРА о новой концепции закона «Об интернете»
Опубликованная 13 февраля концепция регулирования правоотношений в
сети интернет1
на первый взгляд выглядит гораздо более благопристойно, чем
проект, подготовленный, вероятно при участии Лиги безопасного интернета,
несколькими неделями ранее2
.
В новом предложении отсутствуют очевидные юридические «ляпы», вроде
использования бытового понятия «национальный сегмент сети», попытки
урегулировать федеральным законом вопросы, относящиеся к ведению
международных организаций (например, определение порядка получения
сетевых адресов и присвоения доменных имен), а также явно репрессивные
нормы о «персонификации ответственности».
Тем не менее, серьезные претензии имеются и к той концепции, которую
начала рассматривать Госдума, и к общему подходу властей к регулированию
Сети. В первую очередь, это непроработанность документа — концепция
реформы такого уровня непременно должна содержать в себе максимально
детальный план ее проведения, включающий этапы, сроки реализации и
распределение ролей и ответственности участников. Именно так выглядели, к
примеру, концепция реформы уголовно-исполнительной системы3
или
альтернативная концепция реформы МВД, подготовленная рабочей группой
правозащитных организаций4
.
В нынешнем виде концепция могла бы составить тезисы доклада на
отраслевой конференции. Однако, учитывая статус одного из ее авторов (Роберт
Шлегель — депутат Госдумы, член комитета по информационной политике) и
1 http://therunet.com/files/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%86%D0%B5%D0%BF%D1%86%D0%B8%D1%8F
%20%D0%98%D0%BD%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B5%D1%82_2.pdf
2 http://www.vedomosti.ru/companies/news/8273311/novyj_zakon_o_runete
3 http://www.prison.org/reforma/
4 http://openinform.ru/fs/j_photos/openinform_224.pdf
2. ожидания того, что он является одним из каналов реализации государственной
политике в сфере интернета, мы рассматриваем представленный документ как
официальную позицию государства.
И эту позицию следует оценить в непосредственной связи с первой
редакцией концепции, отказ от которой выглядит исключительно как реверанс в
сторону гражданского общества и представителей отрасли, которые довольно
резко отреагировали на попытку за закрытыми дверями принять важнейший
для всего интернет-сообщества документ5
.
Интервью депутата Шлегеля, данное ТК «Дождь» накануне обсуждения в
Госдуме6
, — не что иное как попытка дедраматизировать ситуацию, представив
общественности некоторые общие красивые слова о том, что предложения
направлены на защиту прав и свобод, а также регулирование технических
вопросов. Причем, попытка неудачная, поскольку представленный проект,
формально отнюдь не отменяет диких положений своего предшественника. Его
вполне можно развивать в двух взаимоисключающих направлениях.
К примеру, в документе несколько раз говорится о необходимости учета
зарубежного опыта и гармонизации российского права с международными
актами. Немедленно возникает вопрос о том, чей конкретно опыт
предполагается учитывать и с какими международными актами
гармонизироваться.
В мире сейчас существует два вполне четко оформившихся подхода к
регулированию отношений в интернете — «либеральный» и «охранительный».
Столкновения между ними происходят на каждом международном форуме,
посвященном Сети. Последний наиболее яркий эпизод — Всемирная
конференция по международной электросвязи, прошедшая в декабре 2012 года
в Дубае.
Несколько примеров. Совместная декларация ООН, ОБСЕ и ОАГ о свободе
выражения мнений и интернете, принятая 1 июня 2011 года, устанавливает, что
принудительное блокирование целых веб-сайтов, IP-адресов или социальных
5 http://raec.ru/times/detail/2211/
6 http://tvrain.ru/articles/shlegel_o_zakone_ob_internete_kitajskie_mery_nam_ne_podhodjat_ih_legko_mozhno_oboj
ti-336539/
3. сетей представляет собой крайнюю меру, аналогичную запрещению газет или
вещания. Запретить выход СМИ даже в России может только суд, в то время как
закон «о черных списках сайтов» позволяет во внесудебном порядке
блокировать не только отдельные страницы, но и IP-адреса.
Та же декларация признает цензурой и ставит вне закона любые системы
фильтрации интернет-контента, которые не подконтрольны конечным
пользователям. Однако органы прокуратуры регулярно привлекают к
ответственности сотрудников библиотек за отсутствие на публичных
компьютерах контент-фильтров.
С другой стороны, Россия, являясь членом Шанхайской организации
сотрудничества, участвует в Соглашении о сотрудничестве в области
обеспечения международной информационной безопасности 2009 года, которое
в качестве одной из основных угроз определяет распространение информации,
«искажающей представление о политической системе, общественном строе,
внешней и внутренней политике, важных политических и общественных
процессах в государстве, духовных, нравственных и культурных ценностях его
населения».
Суд Германии приравнивает доступ в интернет к предметам первой
необходимости7
, в то время как «Вконтакте» блокирует оппозиционные группы
в Белоруссии8
, а Таджикистан полностью закрывает доступ к Facebook9
. Когда
депутат Шлегель говорит об учете международных принципов и зарубежного
опыта, он что имеет в виду — Германию или Таджикистан, декларацию ОБСЕ
или соглашение ШОС? А говоря о международной борьбе с преступлениями, он
держит в уме сотрудничество с КГБ Белоруссии или ратификацию Россией
Конвенции Совета Европы о киберпреступности, подпись под которой отозвал
Владимир Путин в 2008 году10
?
В тексте концепции встречаются положения, потенциально способные
обеспечить тотальный контроль если не по китайскому, то по белорусскому
7 http://www.gazeta.ru/business/news/2013/01/25/n_2723077.shtml
8 http://lenta.ru/news/2011/07/02/block/
9 http://ria.ru/world/20121127/912383247.html
10 http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?
req=doc;base=EXP;n=417185;fld=134;dst=100006;rnd=0.5891258213669062
4. образцу. К примеру, тезис о необходимости урегулирования особенностей
создания и функционирования публичных сервисов, включая социальные сети,
не только ведет к ограничению свободы экономической деятельности для
российских граждан, но еще и непонятно как будет применяться в отношении, к
примеру Facebook, Google и других транснациональных сервисов и компаний.
Позиция, что права и свободы в интернете аналогичны правам и свободам
вне Сети не учитывает уникальный характер Интернета как свободного
информационного пространства, к которому неприменимы подходы,
разработанные для других систем коммуникации. Примитивный перенос норм
и правил, принятых офлайн в Сеть невозможен, он неизбежно требует
конкретизации и адаптации применительно к особенностям интернета. Не
говоря уже о существовании целого ряда прав, которые имеют значение только
для пользователей Сети, таких как «право быть забытым» или «право на
анонимный доступ».
Предложение об определении территориальной юрисдикции России в
интернете, продолжающее череду попыток установления «сетевого
суверенитета», также противоречит как природе интернета, так и здравому
смыслу.
Предположение о том, что создание новых «правовых инструментов»
предотвращения правонарушений в интернете автоматически приведет к
снижению числа киберпреступлений, выглядит наивно, если не лицемерно.
Несмотря на наличие правовых и технических возможностей, расследование, к
примеру, ddos-атак на независимые общественно-политические вебсайты
последовательно саботируется российскими правоохранительными органами. В
таких условиях требуется менять не закон, а правоприменительную практику, в
первую очередь заставив Следственный комитет, ФСБ и МВД хотя бы
возбуждать уголовные дела по очевидным фактам преступлений в Сети.
В концепции ничего не говорится и о том, в какие нормативные акты
предполагается вносить изменения. Неясно даже, будет ли это один
консолидированный закон «Об интернете» либо корпус поправок. Ответить на
этот вопрос не смог и автор концепции, несмотря на то, что уже в апреле
5. предполагается представить законопроект на РИФ-КИБ 2013, а осенью внести
его в Госдуму. Недоумение вызывает и тот факт, что к разработке концепции не
был привлечен Совет при президенте по правам человека. Учитывая последний
опыт стремительного прохождения законопроектов, существуют серьезные
опасения, что и на этот раз проект одного из важнейших для России законов
будет спущен из администрации президента и без какого бы то ни было
обсуждения в течение нескольких дней принят в трех чтениях большинством в
441 голос при трех воздержавшихся и шести не явившихся храбрецах. А мы,
сами того не заметив, в очередной раз проснемся в Китае или Белоруссии.
В сложившейся ситуации обнадеживают два момента. Во-первых, авторы
концепции вынуждены были включить в нее положение о необходимости
привлечения к обсуждению не только органов власти и бизнес-сообщества, но и
представителей гражданского общества. Во-вторых четко и недвусмысленно
высказанная позиция РАЭК о том, что принятие такого закона невозможно без
широкого обсуждения со всеми заинтересованными сторонами, причем
причастные к созданию первоначального варианта концепции Фонд
информационной демократии и Лига безопасного интернета не могут
рассматриваться как представители интересов интернет-индустрии или
общества11
.
Мы полностью поддерживаем мнение РАЭК о невозможности принятия
отдельного закона, связанного исключительно с регулированием интернета.
Интернет настолько многоаспектен и так широко проник во все сферы жизни,
что такое регулирование возможно только специализированными
нормативными актами. В противном случае неизбежно возникнут
многочисленные правовые коллизии. Примером такого локального изменения
могут служить поправки в закон «О средствах массовой информации», которые,
пусть и не без недостатков, закрепили правовой статут сетевых СМИ.
В этой связи представляется необходимым принятие согласованной с
представителями отрасли и гражданского общества Концепции развития
интернета, которая гарантировала бы незыблемость основополагающих прав и
11 http://raec.ru/times/detail/2281/
6. свобод человека с учетом технологических и структурных особенностей Сети.
В такой концепции необходимо выделить отдельные сферы, требующие особого
регулирования, такие как защита персональных данных, государственные
информационные системы, расследование преступлений в Сети, гарантии
доступа. Государству может быть предоставлено право вмешиваться только в те
сферы, которые абсолютно нельзя оставить без государственного
регулирования, все остальное — предмет исключительного ведения интернет-
сообщества.
При этом в концепции должно быть особо закреплена презумпция того, что
Сеть является саморегулируемой системой, основанной на свободе получения и
распространения информации за исключением сфер, прямо предусмотренных
законодательством, а добросовестность субъектов отношений в интернете
предполагается до тех пор, пока обратное не будет доказано вступившим в
законную силу решением суда.
Заметим, что Ассоциация АГОРА готова максимально активно участвовать
в разработке концепции и самого законопроекта и в ближайшее время
планирует подготовить и представить сообществу собственные предложения по
рассматриваемому вопросу.
Дамир ГАЙНУТДИНОВ, к.ю.н.,
правовой аналитик Ассоциации АГОРА
Павел ЧИКОВ, к.ю.н.,
председатель Ассоциации АГОРА
