Similar to 877.на пороге демографической катастрофы принудительная колони зация и демографический кризис в северном крае в 30-е годы xx века монофафия -
ценности перестройки в контексте современной россииKomitetGI
Similar to 877.на пороге демографической катастрофы принудительная колони зация и демографический кризис в северном крае в 30-е годы xx века монофафия - (20)
877.на пороге демографической катастрофы принудительная колони зация и демографический кризис в северном крае в 30-е годы xx века монофафия -
1. В.И. Коротаев
НА ПОРОГЕ
ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ КАТАСТРОФЫ:
ПРИНУДИТЕЛЬНАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ
И ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ КРИЗИС
В СЕВЕРНОМ КРАЕ
В 30-е ГОДЫ XX ВЕКА
j V l A ^ i Ш щ т II
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
3. Министерство образования и науки Российской Федерации
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Поморский государственный университет
имени М.В. Ломоносова»
В.И. Коротаев
НА ПОРОГЕ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ КАТАСТРОФЫ:
ПРИНУДИТЕЛЬНАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ
И ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ КРИЗИС
В СЕВЕРНОМ КРАЕ В 3 0 - е ГОДЫ XX ВЕКА
Монография
Архангельск
Поморский университет
2004
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
5. ВВЕДЕНИЕ
Демографическую ситуацию в России конца XX - начала XXI века
часть современных исследователей и публицистов считает «крайне
неблагоприятной» и даже «катастрофической»'. Авторы шестого
ежегодного демографического доклада убедительно пишут: «Наиболее
интенсивно сокращается население Дальневосточного и Северного
регионов, а также регионов Крайнего Севера»^. Действительно, исход
населения с Севера и Дальнего Востока - процесс неизбежный,
и причины его коренятся в утилитарно-потребительском отношении
советской власти к периферийным пространствам СССР с конца
1920-х гг. А происходящее сегодня - своего рода расплата за недаль-
новидность предшественников. Уже в 1970-80-х гг. XX в. стало
очевидно, что не следовало экстенсивно осваивать Север, прежде всего
Крайний Север, где тепла, света, энергии и органического вещества на
единицу пространства и на одного человека приходится существенно
меньше, чем в центральных, тем более южных, регионах страны';
здесь комфортно себя чувствовать способно лишь коренное население.
Десятилетиями демографические процессы в СССР изучали демо-
графы, для которых исторические процессы - всего лишь исходный
материал и фон для исследования современности, поэтому они
пользовались им упрощенно, без учета специфики исторических
периодов, социальной и демографической политики и способов ее
воплощения. Впрочем, уже в 1970-х гг. коллектив историков под
руководством В.М. Селунской выпустил в свет две книги под общим
названием «Изменение социальной структуры советского общества»,
охватывающие два периода: с октября 1917 по 1920 г. и с 1921 до
середины 1930-х гг. С начала 1990-х гг., когда началась мировоззрен-
ческая перестройка и было рассекречено немало ранее недоступных
источников, в том числе и перепись населения 1937 г., историки
пытаются переосмыслить демографические процессы через призму
нового научного направления - историческую демографию.
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
6. в 1990-е годы в отделении истории РАН был создан Научный совет
по исторической демографии, который в 2000 и 2001 годах выпустил
два тома планируемого трехтомника «Население России в XX веке».
В них историческая демография по количеству исследуемых вопро-
сов представлена значительно шире, что соответствует современным
тенденциям ее становления^. И это позволяет нам сфокусировать
внимание не на всех возможных сторонах ее предмета исследования,
а на наиболее существенных и принятых как демографами, так и
историками: на динамике численности населения, миграции, урбани-
зации, рождаемости, смертности, инфекционной заболеваемости.
В данном исследовании используются следующие понятия. Под демо-
фафическим кризисом понимаются наиболее существенные ухудшения
демофафических показателей по сравнению с нормой для того или иного
региона, избранного для изучения. Например, под одним из проявлений
демографического кризиса следует считать резкое изменение соот-
ношения между рождаемостью и смертностью: когда смертность
превосходит рождаемость, а не наоборот, или заметно нарушается
исторически сложившийся паритет между ними в пользу смертности.
Кстати, кризис не следует понимать однозначно как тупик и дегра-
дацию социума. Кризис - одна из стадий демографического процесса,
возникающая тогда, когда нарушается относительно устойчивое его
развитие и требуется корректировка демографической политики. Это
такая же «естественная» стадия в развитии социума, как подъем, спад,
застой. Если государство монополизирует в своих «руках» волю
социума во имя неких утопических идей, то и его демографическая
политика может создать ситуацию такого демографического кризиса,
выход из которого потребует колоссальных жертв. Неслучайно в
первом томе «Население России в XX веке» демографическую
ситуацию начала 1930-х гг. квалифицируют как «начало демографи-
ческой трагедии»'. Но, как известно, кризис затем был преодолен.
Академик А.Г. Вишневский обоснованно считает, что до начала
1960-х гг. в СССР вопрос о необходимости специальной демографиче-
ской политики не рассматривался. И лишь обострение демографической
ситуации в СССР, прежде всего сокращение рождаемости в начале
1960-х гг., заставило правительство приступить к разработке демогра-
фической политики^. Академик Ю.А. Поляков, в свою очередь, акцен-
тирует внимание не на демофафической политике советского государст-
ва в 1920-30-х гг., а на воздействии государства на демографические
процессы, считая, что в 1920-е гг. это воздействие было направлено
на «социальную сферу», а в 1930-е оно лишь дополнилось мерами
4
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
7. административно-политическими, в том числе репрессивными^.
Действительно, демографической политики как системы взаимосвя-
занньрс мер по развитию демографических процессов тогда не бьию, но
само воздействие государства на демографические процессы проис-
ходило опосредованно и не системно, а через социальную политику,
миграционно-переселенческие мероприятия, депортации и т.п.
Следующее ключевое понятие нашего исследования - «колониза-
ция». Оно часто употреблялось в конце XIX - начале XX в.. в том числе
в официальных документах, научной литературе и публицистике^.
В конце 1920-х гг. втайне от общественности разрабатывался план
принудительной колонизации Севера и Дальнего Востока. В рассекре-
ченных в середине 1990-х гг. архивных материалах принудительной
колонизации соответствует официальный термин «спецколонизация».
В частности, этот термин зафиксирован в наименовании постановления
СНК РСФСР от 18 августа 1930 г. «О мероприятиях по проведению
спецколонизации в Северном и Сибирском краях», обязывающем
«максимально использовать рабочую силу спецпереселенцев на
лесоразработках, на рыбных и иных промыслах в отдаленных, остро
нуждающихся в рабочей силе районах»''. Под специштьной колонизацией
здесь недвусмысленно понимается принудительная колонизация спец-
переселенцев и заключенных. Значит, колонизация окраин СССР - это
воздействие государства На часть населения с целью направить мифа-
ционные «потоки» в нужном направлении: в 1920-х гг. - в основном
административно-хозяйственными методами, с конца 1920-х гг. -
дополняя репрессивными методами. Это позволяет нам сфокусиро-
вать внимание преимущественно на принудительной колонизации,
в контексте общей колонизационно-переселенческой политики. Здесь
уместно обратить внимание читателя на две важные для нас идеи
А.А. Ахиезера, размышляющего о диалектике урбанизации и миграции
в России: о государственном принуждении как факторе государственной
миграционной политики (о «принудительной миграции») и об «архаи-
зации городов» в 1930-х гг. вследствие бегства крестьян в города от
коллективизации'". Он не одинок в своих размышлениях. Подобные
суждения находим у географа Ю.Л. Пивоварова". «Принудительная
миграция» как одно из проявлений демографического процесса по
смыслу аналогична «принудительной колонизации» и соответствует
термину «спецколонизация» официальных партийно-правительственных
документов. «Архаизации городов» в 1930-х гг. историки до сих пор
не уделяют должного внимания, а между тем это - чрезвычайно важное
демографическое событие, имеющее далеко идущие последствия.
5
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
8. Основополагающее понятие данного исследования - догоняющая
форсированная модернизация; догоняющая, потому что предполага-
лось догнать Запад в науке, технике и технологии; форсированная,
потому что догнать хотели в исторически короткое время. По сути,
ЦК ВКП(б) намеревался сделать «большой скачок», равнозначный
«выходу» из истории посредством индустриализации, коллективиза-
ции и культурной революции. И все это в духе известной сталинской
формулы: «догнать и перегнать». Поэтому догоняющую форсирован-
ную модернизацию по праву можно назвать сталинской, что в науч-
ной литературе нередко и делается. При этом нужно иметь в виду,
что российской истории с XVIII века свойствен феномен догоняющей
модернизации.
В исследовании употребляются как близкие понятия «Русский
Север», «Северный район», «Северный край», «Север», но каждый -
применительно к своему времени, исключая последнее понятие
«Север», используемое как универсальное. Этнографы, историки,
публицисты и краеведы в начале XX в. часто употребляли понятие
«Русский Север», имея в виду Архангельскую губернию XIX -
начала XX в. С 1917 г. и почти до конца XX в. им не пользовались,
а с конца XX в. вновь начали употреблять. В 1920-х гг. Госплан, ЦСУ
СССР и их отделения в Архангельске применяли понятие «Северный
район» в отношении к Архангельской, Вологодской, Северо-
двинской губерний и Коми АО. В 1929 г. был образован Северный
край, куда вошли данные территории. В 1937 г. после короткого
существования Северной области они вновь обособились (Коми
АССР - в 1936 г.), но общность, прежде всего хозяйственной жизни,
их по-прежнему связывала, поэтому в данном исследовании употреб-
ляется и понятие «бывший Северный край».
В качестве методологической основы используется идея диалога.
Ценность ее в том, что она позволяет изучать проблемы принуди-
тельной колонизации и демографического кризиса в их взаимосвязи и
в более широком контексте. Между тем до сих пор преобладак^т
работы, в которых авторы исследуют все, что связано с жизнью либо
спецпереселенцев, либо заключенных, и при этом почти не касаются
жизни окружающего населения. Из этого не следует, что такие
работы не нужны. Просто их ценность для нашего исследования
предопределена узкоспециальным подходом.
Основной метод исторической демографии - статистический, по-
этому необходимо вкратце высказаться о его использовании в данном
исследовании. Прежде всего необходимо учесть, что данные о
6
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
9. спецколонизации, спецпереселенцах, ссыльных и заключенных, об
остроинфекционных заболеваниях представлялись различными
ведомствами, соответственно, их надежность различна. Кроме того,
как справедливо отмечают историки, статистические данные о
спецпереселенцах ненадежны, особенно зафиксировавшие информа-
цию об их ввозе и обустройстве, так как в этот период много посе-
ленцев находилось в бегах, а в спецпоселках была высокой смерт-
ность. Именно поэтому здесь акцентируется внимание не только на
абсолютных числах, но и на относительных (процентных соотноше-
ииях). Последние позволяют выявить тенденции в изменении чис-
ленности и составе принудительных мигрантов, так как они нейтра-
лизуют неточность абсолютных данных, акцентируют внимание на
самой динамике демографических процессов и облегчают примене-
ние сравнительно-исторического метода.
Источники по данной проблематике использовались разнообраз-
ные, прежде всего опубликованные и архивные, в том числе рассек-
реченные в середине 1990-х гг. Среди опубликованных стоит особо
выделить те, что обнародованы в Сыктывкаре в специальном издании
«Покаяние: Мартиролог» (Т. 3: Хроника политических репрессий в
Коми крае. 1918-1960 гг. / Составитель М.Б. Рогачев. 2000; Т. 4.
Ч. 1. Сборник документов, составленный Г.Ф. Доброноженко и
Л.С. Шабаловой. 2001. Они же опубликовали в 1997 г. сборник
документов «Спецпоселки в Коми области. По материалам сплош-
ного обследования. Июнь 1933 г.»). Среди архивных материалов
ГАОПДФ АО, ИЦ УВД АО и ГААО многие впервые вводятся в
научный оборот.
Исследований, в которых данные проблемы изучались бы ком-
плексно. в том числе в Северном крае, нет.
Цель данной работы - исследование зависимости демографиче-
ских процессов в Северном крае от принудительной колонизации
1930-х гг. Материалы книги скомпонованы таким образом, чтобы
сначала сфокусировать внимание на общих для Русского Севера/
Северного края проблемах, а затем выявить их специфику на примере
Ненецкого национального округа и Коми АО. При этом хронологи-
ческие рамки исследования пришлось расширить, чтобы, с одной
стороны, показать предысторию колонизационно-переселенческой
политики российского государства в конце XIX - начале XX в., а с
другой - представить последствия принудительной колонизации во
второй половине 1930-х гг. Кроме того, в четвертой и пятой главах
конкретизируется информация основной третьей главы.
7
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
10. ГЛАВА I
ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ
НА РУССКОМ С Е В Е Р Е
В КОНЦЕ XIX - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX ВЕКА
Исследовать демографическую ситуацию, значит изучать рождае-
мость и смертность, естественный и механический прирост населения,
процессы мифации и урбанизации, и все это в их взаимосвязи. При этом
нужно учитывать, что рождаемость и смертность зависят от уровня
жизни населения (местного и пришлого), природно-климатических
условий (главным образом для мигрантов), условий труда
(в закрытых / открытых помещениях), питания, жилищных условий и
состояния здоровья. Прирост населения может быть естественным и
механическим, соответственно, и миграции могут быть естественны-
ми (добровольными) и насильственными (принудительными). Вто-
рые инициируются властями Центра и применяются для колонизации
окраин государства, решения хозяйственных задач и укрепления
границ. Именно поэтому здесь механический прирост населения
исследуется во взаимосвязи с процессами миграции и урбанизации.
Гипотеза данного исследования такова. На грани веков на Русском
Севере, наблюдался необычайно высокий темп механического
прироста населения в рабочих поселках и городах-«оазисах», воз-
никших на базе догоняющей модернизации. Тогда же происходила
стагнация сельского хозяйства и рыбно-звериных промыслов. При.-
чем она в 1930-е годы была усилена принудительной миграцией,
которая проводилась без разработанной программы адаптации
мигрантов к суровым условиям Севера. И все это не могло не привес-
ти к демографическому кризису, так как нарушались исторически
сложившиеся процессы воспроизводства населения. Иными словами,
демографический взрыв 1930-х годов мог привести к демографиче-
ской катастрофе как на культурно-цивилизационном, так и на попу-
ляционном уровнях социума. Но этого могло и не случиться, так как
8
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
11. внешние, поверхностньсе изменения могли напоминать обновление,
а внутренние сказаться через десятилетия. Тогда же, к концу 1930-х
годов, могли быть «законсервированы» последствия демографиче-
ского взрыва введением паспортной системы, депортациями больших
масс населения, репрессиями, с одной стороны, и гарантированной
занятостью населения и оплатой труда, медицинской помощью и
другими благами «первой необходимости» - с другой.
Для Русского Севера исследуемого периода характерны сезонные
миграции между поселениями городского и сельского типов, напо-
минающие маятниковую миграцию, подобие позднейшего вахтового
метода. Они зависели как от природно-климатического и хозяйствен-
ного факторов (сезонность работы речного и морского транспорта,
сельского хозяйства, рыбно-звериных промыслов, заготовки и сплава
леса и т.п.), так и от экономической политики, основанной на прин-
ципе догоняющей модернизации (Центр диктует свою «волю»
периферии, а Город в качестве местного административного центра -
сельской периферии). Периферия для Центра, по справедливому
замечанию В. Каганского, - источник ресурсов для Центра, место
решения его задач'^. Задачи Центра в лице ЦК ВКП(б) отождествля-
лись с задачами страны в целом. В этом смысле Архангельск как
краевой центр рассматривал пространство Северного края так же, как
Кремль - советское обитаемое пространство в целом.
Сезонные миграции, терпимые в начале XX в. в условиях хозяйст-
вования в соответствии с принципом природно-хозяйственной
целесообразности (природно-хозяйственные циклы в работе лесо-
промышленного комплекса (далее - ЛПК) и водного транспорта)'^,
стали тормозом для осуществления экономической политики Центра
в Северном крае. Эта своеобразная маятниковая (сезонная) миграция
не обеспечивала непрерывности производственного процесса и
ускоренного наращивания объемов лесного экспорта для того, чтобы
иметь необходимое количество валюты для проведения индустриали-
зации. Идеологи индустриализации центрального и краевого масшта-
ба стремились изжить сезонные миграции. Б. Страхов назвал их
«обломовщиной». Выявленные им четыре цикла в работе архангель-
ских лесопильных заводов он надеялся устранить за счет перестройки
ЛПК на индустриальной основе'*. Но полное воплощение в жизнь
этих планов оказалось практически невозможным, поэтому их
удалось реализовать лишь частично, так как сама природа с ее
сменой сезонов оказалась непреодоли.мы.м препятствием для лесной
отрасли и водного транспорта.
9
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
12. Вместо естественного процесса урбанизации в Северном крае с
конца 1920-х годов могли возникать лишь «оазисы» урбанизации, как
правило, на основе предприятий ЛПК и водного транспорта, а с
1930-х годов - на базе целлюлозно-бумажных комбинатов (далее -
ЦБК) и других крупных промышленных объектов, к тому же созда-
ваемых с применением принудительного труда мигрантов. Поэтому
урбанизация в Северном крае должна была обладать своей специфи-
кой, отличаюшей ее от урбанизации центральных регионов СССР.
Таковы гипотеза и установки для этой и последующих глав.
Но начнем не с 1929 г., когда был образован Северный край, а с
его предыстории. До конца XIX в. Архангельск представлял собой
провинциально-периферийный губернский центр. Затем начался
лесопромышленный бум, вызванный резким повышением спроса на
внешнем рынке на лес Русского Севера, особенно беломорский. Этот
бум, в свою очередь, вызвал демографический взрыв, проявившийся
в возрастании темпов урбанизации экстенсивного характера, свойст-
венной начальной стадии капиталистического развития, прежде всего
в портовых городах, откуда вывозилось больше всего леса. В этом
смысле Архангельску не было равных среди городов Русского
Севера, что явствует из динамики численности населения Архангель-
ска и удельного веса его населения в составе городского населения
Архангельской губернии. Так, население губернского центра за
1865-1875 гг. увеличилось на 470 чел., затем в 1875-1890 гг. оно
сократилось на 814 чел. (с 17 971 до 17 157 чел.) и стабилизирова-
лось. Но после 1905 г., начался бурный рост: с 1905 по 1915 гг.,
население выросло в 2,6 раза, достигнув 45 614 чел., между тем как
население Архангельской губернии за то же десятилетие выросло в
1,3 раза, достигнув в 1915 г. 506 426 чел.'^
В Архангельске с Маймаксой (в 1920-е гг. - пригород Архангель-
ска, в 1930-е гг. - его район) в начале XX в. сосредоточивалось 60%
лесопильных заводов с 65% лесопильщиков Архангельской губер-
нии, дававших до 70% дохода от лесопильных заводов и почти 90%
продукции цензовых предприятий губернии. По численности рабо-
чих на один лесопильный завод Архангельская губерния не знала
себе равных не только в России, но и в мире'^. А по удельному весу
городского населения Архангельский уезд, в который в начале XX в.
входила и Маймакса, значительно превосходил другие уезды, при
этом доля жителей губернского центра в составе населения городов
губернии росла до начала 1920-х гг.; в 1910 г. - 67,9%, 1915 г. -
75,7%, 1920 г. - 89,0%." Если в середине XIX в., когда еще только
10
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
13. начиналось строительство лесопильных заводов, настоящим городом
Поморья по праву считался лишь Архангельск'^, то с конца XIX в. он
и экономически стал лидером среди городов Русского Севера.
И произошло это его выдвижение благодаря стечению обстоятельств:
изменению конъюнктуры внешнего рынка и реакции на нее ино-
странных, а затем и русских предпринимателей Архангельска,
сделавших ставку на строительство лесопильных заводов и
сопутствующих предприятий зарождавшегося ЛПК. Так возникла
ведущая отрасль, быстро занявшая господствующее положение в
^хозяйстве не только самого Архангельска, но и Архангельской
губернии. Эта индустриальная гонка существенно меньше отразилась
на соседней Вологодской губернии, административный центр
которой был удален от моря и внешних рынков и поэтому не мог
стать лидером в лесной отрасли.
Быстрый рост населения Архангельска в первой трети XX в. был
обязан, на языке демографов, не столько естественному, сколько
механическому приросту населения, то есть опережающему росту в
составе горожан сначала бывших сезонников, затем энтузиастов
индустриализации, спецпереселенцев, ссыльных, отбывших на севере
сроки заключения и осевших в городе по другим причинам.
Быстрый рост численности населения Архангельска сопровождался
высоким и растущим уровнем смертности в сравнении с аналогич-
ными показателями остальных городов Европейской части России.
Таблица I
Динамика смертности (на 1000 жителей) накануне 1-й мировой войны'''
Территория 1911 1912 1913 [1913:1911
Города Европейской России 24,1 23,5 23,6 - 0 , 5
(кроме Архангельска)
Архангельск 29,0 30,0 32,0 + 3,0
Архангельск к остальным городам +4.9 +6,5 +8,4 +19,8
Европейской России
Причины высокой смертности Я.Е. Водарский, В.М. Кабузан и
Л.С. Рогачевская объясняют «притоком в города в основном мужско-
го населения»"^. Это было свойственно и Архангельску. Запоздалое и
бурное развитие города по капиталистическому пути привлекало
крестьян Русского Севера, страдающих от малоземелья и ищущих
работу. Поэтому здесь и темпы роста смертности и ее уровень срав-
нительно с другими городами Европейской России были выше.
Уместно заметить, что сезонники, превращаясь в горожан, как прави-
11
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
14. ло. селились на окраинах города и в Маймаксе с их неблагоприятны-
ми для здоровья санитарно-гигиеническими условиями, низким
качеством питьевой воды. На это обращали внимание горожан и
городской администрации члены Общества архангельских врачей"',
но предприниматели «экономили» как раз на этой категории людей.
Узкая специализация экономики Архангельска, зависимость его
доминирующей отрасли от конъюнктуры внешнего рынка, особенно
в годы революции 1905 года. Первой мировой войны, революции
1917 года, гражданской войны и голода 1917-1922 гг., сказались на
демографической ситуации города более ощутимо, чем в Архангель-
ском уезде и губернии в целом. Эта специфическая особенность
проявилась аналогичным образом и в последующие годы, причем
наиболее ощутимо в годы индустриализации, когда после кратковре-
менной социально-экономической «передышки» нэпа (1923-1925 гг.)
началось постепенное понижение уровня жизни населения в услови-
ях подготовки, а затем и осуществления форсированной догоняющей
модернизации. Поскольку Центр санкционировал в 1929 г. образова-
ние Северного края, определив ему роль «валютного цеха страны»,
го изменения в экономической политике - форсированная индуст-
риализация, насильственная коллективизация существенно отрази-
лись на нем и его населении, причем прежде всего там, где в начале
XX в. происходил лесопромышленный бум.
В Архангельске в первой трети XX в. наблюдались не только бо-
лее резкие и неблагоприятные для демографической ситуации коле-
бания в рождаемости и смертности, но был и меньше, чем у крестьян
Архангельской губернии естественный прирост населения.
Таблица 2
Динамика демографической ситуации в Архангельске
(на 1000 населения)"
Показатель 1911-13 1917-22 1923-24 1926 1926-28 1929-30
Рождаемость 42,6 35 51 - -
"смертность ~ 30,3 35,1 32 23 - " 41
Естественный
прирост 12,3 -0,1 19 [5 5
Как видно из табл. 3, за тринадцать лет (191 i-1924 гг.) наимень-
ший естественный прирост населения был в Архангельске - 98
(сумма чисел ежегодного естественного прироста населения), наи-
больший - в Архангельском уезде - 198, а в целом по губернии - 157.
12
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
15. в два раза превосходивший уровень Архангельска естественный
прирост населения Архангельского уезда объясняется тем, что в
периоды потрясений жители уезда, осевшие в Архангельске в конце
XIX - начале XX в., вернулись, чтобы выжить, в родные деревни,
располагавшиеся неподалеку от города, и добывали недостающие
средства для жизни, помимо сельского хозяйства, с помощью иных,
чем работа на лесопильных заводах, промыслов. В этом отношении
экономика уезда была динамичнее, чем в Архангельске, узкая произ-
водственная специализация которого резко ограничивала его жителей
-при выборе места работы. Архангельск в 1914-1922 гг. стал «залож-
ником» собственного экономического выбора и продемонстрировал
всю уязвимость узкой специализации. Кроме того, в Архангельске
явно просматривается связь между экономическим кризисом и
демографической ситуацией, которая в 1917-1922 гг. вполне может
быть квалифицирована как предкризисная, так как естественного
прироста населения почти не было. Влияние Первой мировой ВОЙНЬЕ
на демографическую ситуацию в Архангельском уезде и Архангель-
ской губернии в целом оказалось меньшим, чем в Архангельске,
а влияние революции 1917 г., гражданской войны и голода 1921-
1922 гг. - несколько большим по сравнению с Первой мировой
войной.
Таблица 3
Динамика естественного прироста в Архангельской губ.
(на 1000 населения)^^
Территория 1911-13 1914-16 1917-22 1923-24
Архангельск 12,3 4,7 0,2 19
Архангельский уезд 20 14 12,4 15,5
Архангельская губерния 17,6 10 7,8 12,5
Политика хозяйственной либерализации и социального компро-
мисса 1923-1925 гг. благотворно сказались на демографической
ситуации, и прежде всего в Архангельске: резко увеличился естест-
венный прирост населения. Вместе с тем возвращались в город
солдаты и горожане, покинувшие его в 1914-1922 гг. На восстанав-
ливавшиеся заводы и транспорт стали вновь устраиваться на работу
сезонники. Как результат - резко возрос механический прирост
населения. Так, в 1924 г., по данным административного отдела
Архгубисполкома, в Архангельске он составил 5773 чел. или 85,8% к
13
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
16. общему приросту населения""'. На этом фоне естественный прирост
населения в Архангельской губернии, как и следовало ожидать, в
середине 1920-х гг. был меньше, чем в соседних губерниях. По
переписи 1926 г. он составил: в Архангельской губернии - 19,4,
Вологодской - 23,3. Северо-Двинской - 24,1, а в целом по Европей-
ской России - 23 чел. «на 1000 населения»"'.
Хозяйственная либерализация продолжалась недолго. Уже с сере-
дины 1920-х гг. экономическая политика ЦК ВКП(б) стала прово-
диться в «режиме экономии» и создания накоплений для финансиро-
вания индустриатизации. Это сразу же отразилось на уровне жизни
населения, и снова прежде всего городского. По темпам естественного
прироста населения Архангельск уступал как всему Северному краю,
так и другим регионам и стране в целом; в свою очередь Северный
край отставал от других регионов (см. табл. 4). А поскольку исход-
ный уровень естественного прироста населения Архангельска был
ниже, то и последствия его резкого снижения в 1928-1929 гг. были
здесь драматичнее.
Не только Архангельск, но и весь Северный край с 1929 г. охватил
демографический кризис, который в полной мере проявился в начале
1930-х гг. в форме острой эпидемической ситуации и высокой смерт-
ности среди всех слоев населения, прежде всего среди спецпересе-
ленцев. Признаком, свидетельствовавшим о его возникновении, явился
резкий, скачкообразный рост смертности. Так, смертность населения
Архангельска за 1926-1930 гг. выросла в 1,8 раза, а смертность детей
(на 1 тыс. родившихся) только за 1929-1930 гг. выросла в 2 раза
(со 140 до 280), еще больше - в Маймаксанском районе Архангельска:
за 7 месяцев 193 1 г. она выросла до 300-350"''. Тогда же резко увели-
чился ме.ханический прирост населения за счет мигрантов. В этом
смысле поразителен урбанистический феномен Мурманска, бывшего
Александровска бывшей Архангельской губернии (см. табл. 5). Его
население за 12 лет (1926-1937 гг.) выросло в 10 раз, преи.мущест-
венно за счет спецпереселенцев и заключенных"'. Феноменальный
рост населения Мурманска был обусловлен преобразованием Алек-
сандровского уезда Архангельской губернии в Мурманскую губер-
нию (13 июня 1921 г.), а сам Мурманск (уже в составе Мурманского
округа) с прилегающими к нему рыболовецкими районами с конца
1920-х гг. был превращен во всесоюзную базу морского тралового
лова. С начала 1930-х гг. население Мурманского округа быстро
увеличивалось. По данным В.Я. Шашкова. только в 1930-1931 гг.
сюда было ввезено «не менее 40 ООО спецпереселенцев»"''.
14
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
17. Таблща 4
Динамнка естественного прироста населения (на 1000 чел.)"'
Территория 119261192711928[192911930[19311193211933 1193411935
СССР - 20,4 17.9 15,4 12,7 6,5 -36,5 8.6 12,5
Восточная Сибирь - 14.5 13.9 13.8 6.2 7.5 - - - -
Северный Край - 1 6 1 1
Архангельск | l 8 | l 4 [ l 3 [ 5 | 5 | - | - | - | - | -
Таблица 5
Динамика численности населения Мурманска "
Годы 1910 1915 1926 1937
Количество человек 573 1111 8716 90 277
На фоне Мурманска население Ар.чангельска росло медленнее, но все
же значительно быстрее др>тих городов Русского Севера. После замет-
ного сокращения численности населения с 1917 г. по начало 1920-х гг.
началось его восстановление (до середины 1920-х гг.). а с 1929 г . -
бурный рост, подобный взрыву. Население Архангельска, по расчетам
В.Б. Жиромской, за 1926-1937 гг. выросло в 3,2 раза, а в Вологде за то
же время оно увеличилось лишь в 1,5 раза (с 57,1 до 84,5 тыс. чел.)"'.
Таблица 6
Динамика наличного населения Архангельска (тыс. чел.)"
01.01.17|28.08.20[ 17.07.26(01.01.30|01.01.31 [01.01.34|01.01.35 [06.01.37|01.01.39
"~657б 50,5 75.5 97 141 214 244.8 243,6 281,1
Здесь стоит вновь вернуться к проблеме своеобразной маятниковой
миграции в портовых городах Русского Севера / Северного края, то
есть к сезонникам, без которых Архангельск, Онегу, Мезень и Нарьян-
Мар трудно представить. Они существенно влияли на численность
населения городов, прежде всего Архангельска. Как и прежде, в зимнее
время сезонников здесь было значительно меньше, чем летом, когда
заводы и водный транспорт работали на полную мощность. Новым
для Архангельска являлся резко возросший с 1929 г. приток мигрантов.
Перепись 15 июля 1930 г. выявила в составе самодеятельного населения
48 233 чел., постоянно проживавших в городе, в том числе 23 380
рабочих (48,5%), и 84 362 чел. наличного населения, в том числе
54 875 рабочих (63,8%)'' Зная о том. что средняя городская семья
состояла из трех - четырех человек, можно предположить, что
собственно горожан насчитываюсь от 90 до 130 тыс. чел. на момент
переписи. Как известно, после революционного 1917 года минимум
численности населения Архангельска (без пригородов) пришелся на
15
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
18. 1920 г. - 45 266 чел. Это и есть собственно горожане, вероятно, утра-
тившие связи с деревней и поэтому оставшиеся в городе даже в условиях
голода. Отсюда следует, что за десятилетие численность горожан, как
минимум, удвоилась - за счет вчерашних сезонников и мигрантов из
соседних районов и регионов, как правило, горожан в первом поко-
лении. Процесс быстрого роста городского населения продолжался и
позже. В этой связи можно согласиться с А.А. Ахиезером, что к концу
1930-х гг. произошла «архаизация» города, в результате «размывания»
городского образа жизни вчерашними крестьянами, тем более, что новые
районы города, в том числе Маймаксанский, и поселок при ССЦЗ
Соломбальского района не имели городской среды. Рабочие районы были
функционально предназначены для восстановления и воспроизводства
рабочей силы работников заводов, порта и предприятий социальной
инфрастуктуры. Финансирование и создание собственно городской
среды считалось делом отнюдь не первостепенным. Поэтому большин-
ство рабочих поселков 1930-х гг. напоминали временные постройки,
предназначенные для удовлетворения элементарных человеческих
потребностей. Естественно, в большей степени это было свойственно
населенным пунктам при железнодорожных станциях и транспортных
узлах на пересечении железнодорожных и водных путей сообщения.
Таблица 7
Темпы роста населения в рабочих поселках Северного края (тыс. чел.)
Годы Котлас- ст. Обо- ст. Ко- ст. ст. Сухона ст. Ха- Сокол
ские зерская ноша Емш с заводами ровскаяс
затоны заводами
1926 0,4 " 0,5 0,5 0,4 0,6 1 5,9
1931 3 1,8 2,6 1,2 1,9 2,8 9,8
Итого прирост (%)| 750 360 520 300 316,6 280 183
На этом фоне бывшие губернские города (Вологда, Великий Устюг),
где не было крупных заводов и всесоюзных строек, бывшие уездные
города (Сольвычегодск. Грязовец, Тотьма и т.п.). располагавшиеся-
рядом или вдали от транспортных магистралей (население которых
занималось главным образом традиционными занятиями), росли
медленно, за счет естественного прироста населения. В Вологде,
уступавшей по численности населения только Архангельску, процесс
экстенсивной урбанизации в 1930-х гг. происходил медленнее, без
резких рывков, органичнее. Как и в начале XX в.. Вологда 1930-х гг.
продолжала оставаться подобием транзитной станции для мигрантов,
основной поток которых устремлялся либо в Карелию, либо в сторо-
16
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
19. ну Архангельска и Сыктывкара. За 1926-1933 гг. прирост населения
здесь составил 13,7 тыс. чел. или в 12,3 раза меньше, чем в Архан-
гельске. Разница в темпах роста населения между Архангельском и
Вологдой примерно такова, как между Мурманском и Петрозавод-
ском. потому что у Вологды и Петрозаводска почти одинаковые роли
транзитных станций по направлению к городам-лидерам.
Таб.пща 8
Динамика численности населения бывших губернских и уездных
городов Русского Севера/Северного края (тыс. чел.)'"
Годы Воле- В. Усть- Соль- Гряю- Тоть- Me- Карго- Вельск Кот-
гда Устюг Сы- выче- вец ма зень поль лас
сольск годок
1926 81,5 19,2 5,1 2,1 5,2 5,5 3 3,4 3.5 4,3
1931 86.4 23,4 - 2,5 5,8 6 3,2 3,9 3,5 5.5
1934 95 23.6 22,8 - - - - - - -
Итого при- 106 121,8 447,1 - - - - - - _
р о с т ( % ) I I I I I I I I | _ _ _ 1 _ _
в данном контексте уместно обратить особое внимание на Великий
Устюг и Усть-Сысольск. Великий Устюг в конце XIX в. был третьим
городом по численности населения на Русском Севере: по переписи
1897 г. в нем насчитывалось 11 137 чел. ^ Преимущественно за счет
естественного прироста население этого уездного города к январю
1911 г. увеличилось до 12 тыс. чел." «Второе дыхание» у него
появилось лишь тогда, когда он в 1921 г. получил статус губернского
города: между 1926 и 1931 гг. его население увеличилось с 19,2 до
23,4 тыс. чел. или в 1,6 раза. Затем после превращения в районный
центр он остановился в развитии, о чем свидетельствует резкое
снижение темпа роста населения: с 1931 г. по 1 января 1934 г. его
население увеличилось всего на 200 человек (с 23,4 до 23,6 тыс. чел.).
Усть-Сысольск с конца XIX в. и до Первой мировой войны разви-
вался медленно, главным образом за счет естественного прироста
населения: с 4,5 тыс. чел. в 1897 г. до 5,3 тыс. чел. в 1910 г.^ За 13
лет его население увеличилось всего на 17,8%. В годы гражданской
войны население Усть-Сысольска сократилось без малого в два раза
- до 2,8 тыс. чел. в 1920 г. Затем после образования в 1921 г. Коми
АО оно стало постепенно восстанавливаться (в 1926 г. - 5,07 тыс.
чел."''). А в годы первых пятилеток его население стало быстро расти:
только за один год (с 1 января 1934 г. по 1 января 1935 г.) оно вырос-
ло на 18% (с 22.8 до 26.9 тыс. чел.)"*".
17
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
20. к середине 1930-х гг. не все еще недавно быстро развивавшиеся
железнодорожные станции сохранили высокий темп демографиче-
ского роста. Иные, как Коноша, как бы законсервировались. А там,
где находились перевалочные транспортные узлы и возможности
для промышленного развития (Котлас) или крупные заводы (Со-
кол), население быстро увеличивалось. Районные же центры в
сельской местности (Каргополь, Сольвычегодск, Яренск и др.) по-
прежнему ограничивались естественным воспроизводством насе-
ления.
Судя по переписям, доля городского населения на Русском Севе-
ре/Северном крае за 1897-1939 гг. выросла с 5,6% (в Ар.чангельской
губ. - 9%, Вологодской - 4,6%) до 23,6% (с 94 916 до 749 434 чел.,
или в 7,9 раза), то есть в 4,2 раза, причем темпы роста были самыми
высокими в 1930-х гг., между тем как все население региона за то же
время выросло в 1,9 раза^'. Из этого следует, что рост населения
обусловливался главным образом догоняющей модернизацией и
механическим приростом.
Из материалов, представленных делегатам VI пленума (1937) Се-
верного облисполкома (на правах рукописи) явствует, что не только
запланированная на 1937 г. численность населения Северного края
(3 млн чел.) не была достигнута, но она даже снизилась (в сравнении
с уровнем 1932 г.) на 24,4 тыс. чел.: с 2756 тыс. до 2731,6 тыс. чел."'
Вероятнее всего, сокращение численности населения произошло
вследствие демографического кризиса, возникшего из-за резкого
снижения в первой половине 1930-х гг. уровня жизни населения и
ввоза принудительных мигрантов. Судя по всему, в материалах
переписей принудительные мигранты как раз и не учтены. Повод
предположить это дают исчисления В.Б. Жиромской, касающиеся
демографической ситуации в Коми АССР. По ее расчетам, население
Северной области в 1926-1937 гг. увеличилось на 13,3%, а вместе с
Коми АССР - на 13,5%. Она считает, что «рост сельского населения»
бы «заметен в тех районах, где были расположены места заключе-
ния». По этой причине сельское население в республике должно
было увеличиться на 31,5%^
Итак, демографическая ситуация на Русском Севере / Северном
крае в конце XIX - первой трети XX в. в целом может быть квалифи-
цирована как весьма напряженная, на грани кризиса. Ее причина - в
одностороннем хозяйственном развитии региона, предопределившем
зависимость от внешних факторов: внешнего рынка и социально-
экономической политики Центра.
18
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
21. ГЛАВА 2
ОТ Д О Б Р О В О Л Ь Н О Й К О Л О Н И З А Ц И И
РУССКОГО СЕВЕРА
К С П Е Ц К О Л О Н И З А Ц И И СЕВЕРНОГО КРАЯ
Конец XIX - начало XX века - тяжелое время в экономике Рус-
ского Севера, прежде всего в Архангельской губернии: здесь за 24
года (с 1883 по 1906 гг.) выдалось 16 неурожайных и 8 урожайных
лет. Для Архангельской губернии, где крестьяне составляли подав-
ляющее большинство населения (в 1897 г. - 91%), - это был тяжелый
удар, тем более, что собственного хлеба, как правило, на весь год не
хватало, поэтому приходилось зарабатывать на промыслах.
Аграрная политика царского правительства в XIX в. была недаль-
новидной и подверженной резким колебаниям: оно не могло опреде-
литься в отношении к расчисткам и форме собственности на землю,
вводимую в хозяйственный оборот на основе расчисток. При этом
именно от правительства зависела судьба крестьянского землевладе-
ния. Так, в Архангельской губернии казне в 1905 г. принадлежало
97,1% всей земли. По закону- 1820 г. крестьянам разрешалось произ-
водить расчистки с правом пользования ими в течение 40 лет с их
последующей передачей общине по истечении указанного срока.
Следует заметить, что в общинном владении на.одилась подавляю-
щая часть крестьянских земель. В том же 1905 г. она составляла
97,5% от всей земли, находившейся в крестьянском владении. С
1820 г. крестьянский земельный фонд постоянно увеличивался за
счет расчисток. Первое покушение правительства на им же дарован-
ное право производить расчистки произошло в 1835 г., а в 1864 и в
1869 гг. были существенно ограничены права общин на расчистки, в
результате чего крестьяне отказались от расширения своих владений.
Убедившись в этом, правительство в 1873 г. вернуло крестьянам
часть основных льгот, дарованных в 1820 г. Расчистки возобнови-
лись, но у северян доверия к правительству уже не было вплоть до.
19
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
22. столыпинской аграрной реформы, и доля расчисток на душу населе-
ния за 20 лет (с 1873 по 1893 гг.) сократилась в два раза''^.
Традиционное хозяйство поморов, населявших территории вдоль
Баренцева и Белого морей (прежде всего Кемского, Онежского и
Архангельского уездов) зависело не только от сельского хозяйства,
но и от рыбно-звериных промыслов, преимущественно на Мурмане.
Их хозяйство переживало кризис, явно проигрывая норвежским и
финляндским поморам. Из-за этого поморы-сезонники либо бросали
традиционный промысел и нанимались на лесопильные заводы, либо
переключались на бартерные сделки: везли в Норвегию муку, крупу и
пиломатериалы, а оттуда - рыбу.
Правительство, осознав к концу XIX в., что сельское хозяйство и
традиционные промыслы находятся в тупике, причем вызванном им
самим, попыталось найти выход из него. В январе 1902 г. по инициа-
тиве министра финансов С.Ю. Витте было образовано Особое сове-
щание о нуждах сельскохозяйственной промышленности, а 22 марта
того же года были учреждены местные комитеты «для сообщения
сведений и заключений» в губерниях и уездах Poccии''^ Судя по
анкете, разосланной местным комитетам, и протоколам заседаний
комитетов Архангельской губернии. Совещание наметило то, что
после революции 1905-1907 гг. ввел П.А. Столыпин. По существу,
была задумана догоняющая модернизация, инициируемая «сверху»,
то есть установка на использование хозяйственного опыта Запада с
целью реконструкции сельского хозяйства и промыслов на научно-
рациональных начатах.
Столыпинская аграрная реформа была введена Указом 9 ноября
1906 г. Она инициировала развитие деревни по капиталистическому
пути: насаждала отруба и хутора, передовые методы ведения хозяй-
ства, колонизацию богатых природными ресурсами окраин России, в
том числе Русского Севера. Между тем северная администрация
давно вынашивала идею колонизации, а архангельские губернаторы
уже с 1860-х гг. воплощали ее на Мурмане.
Мурманом называлась часть арктического побережья Баренцева
моря от р. Ворьемы на западе (граница с Норвегией) до мыса Святой
Нос на востоке. Здесь издавна ловили рыбу поморы-сезонники
Архангельской и Вологодской губерний. Колонизация Мурмана
началась с 60-х гг. XIX в. В 1860 г. Архангельская Палата Государст-
венных Имуществ рекомендовала исправляющему должность граж-
данского губернатора Н.И. Арандаренко «дозволить, в виде опыта,
незначительной части норвежских выходцев поселиться в северо-
20
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
23. западной части Кольского уезда, с единственной целью развития в
том крае земледелия, скотоводства и промышленности»'*^. Для этого
им надлежало дать «подписку об использовании внутренних узако-
нений о колониях и принять присягу на подданство России». В свою
очередь российское правительство должно было выделить на хозяй-
ственное обзаведение каждому семейству до 250 руб.''^ В 1862 г.
Департамент Сельского Хозяйства обратился к Начальнику Архан-
гельской губернии с предложением организовать на полуострове
Рыбачий образцовые становища и поселения, где бы русские «прихо-
дящие (сезонники. - В.К.) рыбопромышленники... могли научиться
(у норвежцев. - В.К.) нового рода рыбным промыслам, как-то: лов
акул, новым приемам рыболовства и лучшим Норвежским способам
постройки судов»'**. Кстати, сама идея модернизации традиционных
поморских промыслов исходила от норвежцев, заинтересованных в
колонизации Мурмана. Это предложение произвело благоприятное
впечатление на Комитет Министров России, и он одобрил инициати-
ву норвежцев еще 3 августа 1860 г. и разрешил переселение норвеж-
цев на Западный Мурман, а кроме них - российским подданным из
великого Княжества Финляндского"*'. Таким образом, идея догоняю-
щей модернизации, инициированная предприимчивыми норвежцами,
была принята не только руководством Архангельской губернии, но и
правительством России. Следует заметить, что деление на Западный
и Восточный Мурман, а также на «восточный, или русский, и запад-
ный, или Норвежский берег» (по Кольской губе, то есть по устью
реки Кола), было принято в официальных документах и материалах
Комитета для помощи поморам Русского Севера'".
Первые колонисты - 20 норвежских семей - прибыли на Западный
Мурман в 1862 г. Четыре года спустя начались конфликты «наших
промышленников с Норвежскими». Конфликты, как правило, возни-
кали из-за взаимных претензий на сенокосные и промысловые
угодья.
Наиболее интенсивно колонизация Мурмана происходила в
1870-х гг., а уже в конце этого десятилетия архангельские власти,
разочарованные в своих ожиданиях быстрой модернизации рыбного
промысла, CTajiH избирательнее относиться к тем иностранцам,
которые стремились стать колонистами. Для этого были основания.
Часть поселенцев, став колонистами, уклонялась от принятия рос-
сийского подданства. Как следствие - заметное уменьшение в 1870-
1899 гг. доли колонистов Западного Мурмана: с 85,5% до 69,7%.
Кстати, здесь колонисты преобладали (59,7% - в 1899 г.) среди.
21
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
24. постоянных и временных (сезонных) поселенцев, а половина здеш-
них сезонников прибывата из Финляндии и Норвегии''.
Доля колонистов Восточного Мурмана за те же 29 лет увеличи-
лась почти в два раза (с 15.8% до 30,9%), но их доля в составе посто-
янного и временного населения здесь была в 11,7 раза меньше, чем на
Западном Мурмане (5,1% - в 1899 г.). Подавляющее большинство
(90,8%) здешних поморов - «пришлые из России»: из Кемского
(71,4%) и Онежского (20%) уездов Архангельской губернии''.
К началу XX века на Западном Мурмане среди колонистов преоб-
ладали «финляндцы» (финны) (56,4%). за ними, по мере убывания,
следовали: норвежцы (10.6%) с норвежскими лопарями (фильмана-
ми) - 8,6%, «кореляки» (карелы) - 13,2% и русские - 10.3%. Зато на
Восточном Мурмане русские среди колонистов значительно превос-
ходили (82,2%) другие этносы. В целом, по состоянию на 1900 г. доля
русских в составе мурманских колонистов, по данным Статистиче-
ского отряда, обследовавшего Мурман, составляла 30,4%'"
С начала XX века власти перешли от политики ограничения к вы-
теснению иностранных колонистов, но не сразу, а постепенно.
С утверждением советской власти иностранные колонисты жили и
хозяйствовали в соответствии с ее принципами и законодательством.
На 1 января 1934 г. на Мурмане в прежних местах проживания
числилось 420 финнов и 30 норвежцев: 323 чел. - в Полярном и
126 чел. - в Кольском районах'^. В годы коллективизации было
организовано четыре рыболовецких колхоза: 3 финских и 1 норвеж-
ский. И в колхозах они неплохо работали, но в условиях начавшейся
Второй мировой войны все иностранные колонисты были высланы
(1940) в Заонежье".
Что касается сельского хозяйства Русского Севера, то его колони-
зация в эпоху Столыпина была, в общем, малоэффективной: более
успешной - в Вологодской губернии, менее - в Архангельской.
В Архангельской губернии преимуществами вы.хода на хутора и
отруба воспользовались в основном только крестьяне в Шенкур-^
ском уезде, где в начале XX века проживала четвертая часть насе-
ления и находилось более 40% посевных площадей губернии. Здесь
же была самая высокая плотность населения и меньше всего прихо-
дилось земли на душу населения. Неудивительно, что из Шенкурского
уезда на отхожие промыслы уходило больше всего крестьян: в 1910 г . -
12,1% (для сравнения: в Онежском и Холмогорском уездах - по
8.8%''). Впрочем, колонизация даже в Шенкурском уезде происходила
медленно, да и желающих обживать здешние места было явно мазо:
->9
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
25. в 1913 г. в уезде числилось 98 хуторов, причем 96,9% из них концен-
трировалось в Шенкурской и Ровдинской волостях - на переселен-
ческих участках. В 1914 г. в здешнем уезде было образовано 161
единоличное хозяйство: 4 хутора, 157 отрубов". Крестьяне не
стремились совсем порвать с обшиной, поэтому отдавали предпоч-
тение отрубам.
В Вологодской губернии так же, как и в Архангельской, деятель-
ность землеустроительных комиссий резко активизировалась с
1911г. Если за 1907-1910 гг. было землеустроено 2087 дворов (14 997
десятин земли), то за один 1911 г. - 8638 дворов (119 326 десятин
земли)'*. Для колонистов был отведен специальный переселенческий
участок в Никольском уезде: на стыке Вологодской, Костромской и
Вятской губерний. В 1910 г. сюда прибыли 7015 чел., в основном из
западных губерний (Лифляндской, Эстляндской и Могилевской),
меньше - из соседних (Вятской и Тверской). Как отмечалось в
вологодской прессе, эстонцы привезли с собой развитую культуру
огородничества, а латыши - навыки пчеловодов. Вологодский
губернатор надеялся на заимствование их опыта местными крестья-
нами. Крестьяне же встретили переселенцев с «недоброжелательст-
вом»"'. И в 1911 г. переселенцы из Прибалтики и западных губерний
составляли большинство (70%) переселенцев*'''.
На фоне общего одобрительного отношения администрации и ин-
теллигенции Русского Севера к колонизационной политике Столы-
пина лишь немногие рисковали выступить против нее. Среди них -
А.А. Чарушин, член Этнографического Бюро князя В.Н. Тенишева и
П.А. Сорокин, впоследствии знаменитый социолог. В основе раз-
мышлений первого три основополагающие идеи: 1)не следует
безоглядно равняться на опыт других стран, забывая об особенностях
образа жизни российских крестьян; 2) сама природа - неустранимое
препятствие, и с ней надо считаться; 3) переселенцы-колонисты
обладали «скудным духовным багажом и материальными средства-
ми», чтобы должным образом обустраиваться на новом месте; По
мнению второго, вполне можно обойтись без колонизации, если
поднять сельскохозяйственную культуру крестьян-старожилов^'. Оба
правы. В тогдашних условиях властям следовало бы подумать о
путях преодоления аграрного кризиса и о внутренних возможностях
модернизации экономики региона. Затем, если уж без колонизации не
обойтись, следовало бы разработать программу адаптации пересе-
ленцев к местным условиям проживания и ведения хозяйства,
а также подготовить коренное население к диапогу с переселенцами.
23
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
26. А между тем происходила стихийная («вольная») крестьянская
колонизация в непредусмотренные правительством и местной адми-
нистрацией места. Так. к концу XIX века северяне заселили юго-
западное и юго-восточное побережье полуострова Канин, чем вос-
пользовались архангельские власти, образовав здесь Несскую во-
лость. Перепись населения 1897 г. «открыла» 37 поселков на реке
Уса, притоке Печоры. Архангельская администрация учредила здесь
Балбанскую волость, а на 1 мая 1924 года их количество увеличилось
до 64-х'^. Вольная крестьянская колонизация не нуждалась в специ-
альных программах и государственном финансировании. Переселен-
цам незачем было жаловаться властям. Они сами принимали решение
о переселении и на свой страх и риск обустраивались на новом месте.
Успехи правительственной колонизации были не столь впечат-
ляющими, а то и вовсе ничтожными. Так, в годы гражданской войны
немало колонистов, переселившихся из Прибалтики в Вологодскую
губернию, вернулось на родину.
Советская власть, утвердившаяся на Русском Севере, проблему
колонизации решала в контексте районирования, то есть в процессе
создания регионов. Кстати, одна из более ранних попыток райониро-
вания в пределах Архангельской губернии относится к 1899 г., когда
по инициативе С.Ю. Витте Кольский уезд был преобразован в Алек-
сандровский, а вновь учрежденный город Александровск было
решено утвердить в качестве новой столицы Поморья. В начале XX в.
эта идея не была реализована, но и не канула в Лету. В 1921 г. на
основе Александровского уезда была создана Мурманская губерния.
С этого момента началось «перекраивание» Кольского полуострова,
в результате чего возник регион под названием Карело-Мурманский
край, а Мурманская губерния в 1927 г. была преобразована в Мур-
манский округ Ленинградской области. Таким образом, идея Витте
воплотилась, но в иных исторических условиях и по-новому: в начале
1930-х гг. Мурманский округ превратился в базу тралового лова и
рыбной промышленности всесоюзного значения. Карело-Мурманский»
край был создан для эксплуатации полезных ископаемых, леса и
морских ресурсов, которые тогда считались неисчерпаемыми. Для
осуществления задуманного понадобилось много людей. С середины
1920-х гг. здесь началась правительственная колонизация, резко
возросшая с 1929 г.
Пока советская власть решала проблему создания регионов, сти-
хийная крестьянская колонизация продолжалась. Так, из Коми АО в
1924/25 хозяйственном году выехали на Урал и в Сибирь 1194 чел.,
24
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
27. а из Северо-Двинской губернии (в 1926 г.) - 319 чел.^^ Кстати, власти
Сибири пытались управлять стихийной колонизацией, но сдержать
поток переселенцев было трудно. Попытка в середине 1920-х гг. как-
то ограничить его была безуспешной. Как и прежде крестьяне
в поисках лучшей доли устремлялись на восток и северо-восток
страны. Об этом свидетельствует доклад председателя Сибревкома
М.М. Лашевича на 11-й сессии ВЦИК ХП-го созыва. По его данным,
на 1 октября 1925 г. в Сибирь прибыло 57 044 «самовольных» пере-
селенца. Это в 4,5 раза больше «плановых». И ходоков явилось в 4,6
раза (7064 чел.) больше, чем ожидалось^^. Очевидно, что среди них
были и переселенцы из Северного района.
Как уже отмечалось выше, в начале 1920-х гг. пространство Рус-
ского Севера, его западная часть, заметно сократилась из-за утраты
Архангельской губернией Кемского и Кольского уездов. Тогда же из
частей восточных окраин Архангельской и Вологодской губерний
были учреждены Коми АО и Северо-Двинская губерния. В 1929 г. по
инициативе Центра из этих административно-территориальных
единиц, был образован Северный край. Начиная с этого момента,
проблема колонизации стала краевым и общегосударственным
делом.
Созданные в конце 1920-х гг. регионы должны были облегчить
Центру управление ими в процессе сталинской модернизации. Для
нее нужно было многое, а главное - финансы и рабочая сила. Как
известно. Северный край, призванный стать «валютным цехом
страны», должен был максимально мобилизовать ЛПК и сопутст-
вующие предприятия для работы на экспорт. Своей рабочей силы (и
финансов) для выполнения этой грандиозной задачи в Северном крае
было недостаточно. Кроме того, крестьяне-«единоличники» и кол-
хозники были материально не заинтересованы работой на заготовке и
сплаве леса, самых малооплачиваемых на предприятиях ЛПК. Тем
более, что в 1929 г. была введена карточная система. С этого времени
даже самое необходимое, обеспечивающее минимальные потребно-
сти людей, стало дефицитом. И сразу же возникла проблема «текуче-
сти кадров», то есть бегство людей с заводов, заготовки и сплава
леса, со строек в надежде в другом месте найти работу, дающую
возможность не просто выжить, но и устроить свою жизнь достойно.
На Русском Севере в силу его природно-климатических условий
исторически сложился тип сезонного работника, потому что тради-
ционное сельское хозяйство не обеспечивало даже прожиточного
минимума. Поневоле приходилось часть времени года заниматься,
25
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
