701.историческое краеведение накопление и развитие краеведческих знаний в рос...
667.под часами альманах кн1
1. 1
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ АЛЬМАНАХ
СМОЛЕНСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ
СОЮЗА РОССИЙСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
ПОД
ЧАСАМИ
№ 11 · кн. 1 · 2012
ПОЭЗИЯ
НАШИЮБИЛЯРЫ
ПОЭТЫ
СМОЛЕНСКОЙ
ОБЛАСТНОЙ
ОРГАНИЗАЦИИ
СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ
НАШЕ ВРЕМЯ
ГОСТИ НОМЕРА
ДИСКУССИЯ
«О ПОЭЗИИ
ДИАСПОРЫ
И МИТРАПОЛИИ»
ГОСТИ НОМЕРА
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
3. 3
ПОЭЗИЯ 9
10
29
31
40
В НОМЕРЕ
Владимир МАКАРЕНКОВ. Дорогой мой поэт.
Владимир КОРОБОВ. Связующая нить: «Точно маятник…»,
«За окошком свет таится…», «Горят костры в аллеях парка…»,
«Как больно обмануться…», «Очки потерял – и не вижу…»,
Одинокая цикада, «Осенний лист – медаль поэта…», Снег, Из
Басё, «И в памяти моей тот день…», «От жары изнемогая…»,
«Фонтан отвергнут высотой…», Певчая птица, «Ночной трам-
вай и – отраженье…», «Я люблю эту осень в полёте…», «Так
много осени и как её прожить…», Моё поколение, «Отчизна,
Держава, Россия…», Херсонес, «Как браслет, с твоей руки…»,
«Золоточешуйчатая ночь…», «Ещё тревожно ждёшь ответа…»,
Светофор, «Я больше не прислушаюсь к шагам…», «Твои во-
лосы с рыжим отливом…», «Голубь, зазевавшийся у трассы…»,
Срубленное дерево, «Я сойки люблю откровенье…», «К чему
напрасные слова…», Романс, «Ты сбросишь платье, слов-
но кокон…», «В бессонницу свою…», «Отчего, душа, тебе не
спится?..», «Друзья судачат о Париже…», «Всё, что осталось
от прошлого лета…», Новое кладбище, «На могиле брата…»,
«Липы чахлые. Больница…», «Багряным окроплён вином…»,
«На станции Чеховской встретишься с дамой-собачкой…»,
Музе, «Берёзку срубили…», «Кузнечики-легионеры…», В
Коктебеле, Дом поэта, «Мошка тусуется у мусорного бака…»,
«Не упоительна – бессонна…», «Пиастры! Пиастры!..», Слово,
«Как и сорок лет назад…», «Птичье счастье – отдельное гнёз-
дышко…», «Ветром гонимая осень…», «Тридцать раз зеленел
этот тополь…», «Посмотрю на лист летящий…», «И всё же...
жить зачем-то надо…», «Старый человек перебирает…», «Тем
ягодам не зреть на сломленных ветвях…», «И то, что было…»,
«Спасибо, Господи, за то…», «Нужно забыть себя, спиться, по-
дохнуть…», «Хлопочем, заботимся, строим…», «Перекур у до-
рожной бригады…», «Вначале жизнь твердит одно…», Читая
Георгия Иванова, «Солёный снег. Московская зима…»,«Ни
ёлки, ни ларца, ни запаха подарка…», «Я думал, что Ты суще-
ствуешь…», Формула любви, «Милая, печалиться не надо!..»,
«Есть в жизни вещи поважнее…», Ласточка, «Насладись ти-
шиною осенней…», «Пока связующая нить…», «Не скурвился
и не спился…»
Наталья ЕГОРОВА. И вновь – стихи из синего альбома.
Владимир ТАЗОВ. «Есть дерево на родине моей…», Берёзо-
вый туесок, Жалейка, Волхва-осень, Глобус, Черепахи уходят
в дюны, «Детство под Борисовом, у тётки…», Фауст, Компра-
чикос, Поздний хлеб, «Кладочка через овраг лопушиный…»
Анатолий ПАРПАРА. «Поражение». Поэтическая драма. За-
ключительная часть трилогии «Предначертанье»
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
4. 4
Раиса ИПАТОВА. Радость встречи: «Дедушка Егор...», «Безу-
держная злоба…», «Весенняя метель, весёлая завеса…», «В за-
снеженном апреле…», «На Благовещенье слепила…», «Осень
достанет ужин…», «Человечество взяло моду…», «Сомнения.
Искания…», «Строка – стрела без лука…»
Владимир МАКАРЕНКОВ. Из новых стихотворений: Об-
лако, «Как же случилось – так приключилось…», «Обретший
Господа Христа…», Письмо младшему сыну, «Ни стона, ни
всхлипа, ни вскрика…», «Сушу ржаные сухари…», «Когда на
суд – определить вину…», «Тот неуёмный свет, что озарял…»,
«Сухой мороз, но если стать под солнце…», «Господь поведал,
дьявол совратил…», «Разыграна классическая сцена…», «Ми-
лая, любимая моя…», «Голубок воркует над голубкой…», «Я не
смотрю форматное кино…», «На липы снег налип…», «Земно-
му человеку – путь земной…», «Говоришь, не так творю?..»
Владимир ЛАВРОВ. Разговор за чашкой кофе: «Успеть бы
кофе, успеть бы чмокнуть…», «А кофе должен быть горя-
чим…», «Ночь горячих поцелуев…», «Она молода и совсем не
дурна…», «Но он не замёрзнет, дождётся весны…», «А смер-
ти нет, есть только мука…», «Сколько холода в том послед-
нем твоём взгляде…», «Под окном моим буйство сирени, на
неё вновь расщедрился май…», Пеппилотта длинный чулок,
«Орфей печален, тёмен ликом…», «Твой портрет писать…»,
Одною нитью, «Опять дождю стучать под вечер…», «Нева, на-
пившись серой, вязкой нефтью…», «Солнце, наливаясь кро-
вью…», «Я слышу музыку Творца…»
Леонид КУЗЬМИН. Не трогай музыку мою: «Тороплюсь,
словно Бог дал мне полвздоха…», «Не страшно, коль тебя
минует слава…», Она, Мелодия, Отцы, «Мне отчуждаться от
людей…», Бомжи, «В очарованье от природы…», «Я выключил
дождь и включил всем…», «Ключи от неба, стылая земля…»,
«Не хочу я новых годов…», «Дрожат крупы наших белых ко-
ней…», Лестница, «Ты не спишь, потому что мы лечимся…»,
«Жизнь уходит в глубокие поры…», «Мне нравится, когда не
слушают…», Русские стихи.
Сергей КАПИТАНОВ. Река времён. Фантазии о Земле и
людях.
Александр ШАМОНИН. «Хорошо, что устроен я так…»:
«Словами натощак выплёвывая грусть…», «Всё в этот миг слу-
чилось: выпал снег…», На смерть поэта, «От мороза трещит
мозга что ли кора…», «Надо верить: ещё образуются…», «Весь
день играл словами в дурака…», Романтическая история, «От
высокого неба осталась лишь птица…», «Изменчивая рябь за-
лива…», «Мы архаики в том, что душа…», «Запах детства – во-
рованных яблок…», «Хорошо у окна посидеть..»
60
63
73
78
84
89
В НОМЕРЕ
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
5. 5
Александр МАКАРЕНКОВ. «Художник правит кисти…»:
Просьба, Новый холст, Офорт Ольги Юнтунен, Алексей Сав-
расов, Альфонс Муха, Винсент Ван Гог. Арль, Павел Филонов,
Песня перовского бобыля, Impression, «Как славно с Эйфе-
левой башни…», «Сквозь сито дел земных пропустить…»
Александр ЛУЧИН. Смоленск 1812 года, Скалон, Россия ви-
сокосная, И ещё раз про любовь.
Ирина АРОНОВА. Лекарство от тоски: «Календарь мой лист-
ки осыпает…», «Войду в подъезд и дверь захлопну…», «Гроза!
Как ливень в окна бьёт!..», «Море черёмухи. Раннее лето…»,
Пирожки, «На улицу не выйти: дождь…», Тоска по снегу, Под-
ражание Бёрнсу, «Снова осень. По счёту какая?..»
Эдуард БОРОХОВ. Чем завлекательней с виду идеи, тем от-
вратительней их воплощение, Тех, кого любовь влечёт друг
к другу, не остановить на полпути, Когда на море мёртвый
штиль, я распускаю паруса.
Сергей ДУБОВСКИЙ. «Мне некуда уйти из вашей сек- ты…»,
«Это музыка, мой друг…», «Это осень тихой прусскою неве-
стой…», «Торопится бессонница, ночь коротка…», «Го- судар-
ство Словесность, я снова в тебе чужой…», «Я снимал с неба
тонкую стружку…», «Язык лип к нёбу от обилия согласных…»,
«Таков язык зимы…», Воскрешение Лазаря, После праздника,
Храмы, Образы Псалтыри, Котёнок, «Чёрная речка. Машук.
Тегеран…», «Как живется тебе…», Ирине, «Как-то спросили:
сколько лет вы вместе?..»
Вячеслав ИВАНОВ. Пошли мне Еву, «Пройди, пожалуйста,
мимо…», Листья, Время, Я вижу тени, До мигрени, Молча-
ли, Ты мне сказала, «Узором на стекле твоё застыло имя…», «Я
каждой мыслью твоей…»
Елена ОРЛОВА. «В моей квартире телефон не зазвонит…»,
«Пусть вьюга рыщет ведьмою в ночи…», «Я не умру, я изо-
льюсь дождём…», «Ни любви, ни потраченных лет…», «Вечер,
будто измятый листок...», «Где-то под высокими нездешними
небесами…», «Сколь б ни было лет впереди…», «В целом мире –
лишь ты да я…»
Наталья ЕГОРОВА. «Пойдёт снегопад. С колокольни зимы
позабытой…», «Когда опускается ночь над твоей головой…»,
«Горят мне звёзды, говорит мне рок…», «По льду просколь-
зивши с разбега…», «Третья скорость. Печаль и тревога…». «За
годами и снегом не видно во мгле…», Нищенка с голубями,
Хома Брут, «В кварталах — иней. В подворотнях — мгла…»,
«Свет плывёт по великому кругу…», «Тёмное небо. Провал в
неизведанный мрак…»
95
102
108
112
117
128
57
132
НАШИЮБИЛЯРЫ
ПОЭТЫ
СМОЛЕНСКОЙ
ОБЛАСТНОЙ
ОРГАНИЗАЦИИ
СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ
РОССИИ
В НОМЕРЕ
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
6. 6
Тамара ЛОСЕВА. «Вот заповедный край моей души...», На
месте бывших деревень, «Ты помнишь, как жили мы в этой
деревне?..», «Я сегодня одна в целом свете…», «Этюд к мое-
му одиночеству…», «В заброшенной сельской местности…»,
«Мой мальчик, белобрысый ученик…», «Я иду совсем бо-
сая…», «За брусникой ходили с утра…», «Я уже плыву за солн-
цем...», «И она на моей руке…», «Я жива сегодня или нет?..»,
«Не от осени плачет и стынет душа...», «В саду под окном, ког-
да яблоня вызрела…»
Вера СУХАНОВА. Странница, «Напой мне, дерево. Напом-
ни…», «И снова в толпе среди сотен зевак…», «Господь, когда
быбыловнашейвласти…»,Океаническоечувство,«Разбегутся
круги по воде…», «Я проснулась опять в тот неистовый час…»,
Бухгалтерия, «А устану по белому снегу бродить…», «Год ис-
таял... И вот…», Иона, «Нас всех творит возделанное поле…»,
«Словно древняя фреска, осыпался лес…», «Зима состоит из
заплаток…», «День осыпался, как осыпается лес…», Беломо-
рье, «Всё соразмерно, достойно, красиво…», «Я жизнь на ве-
тру до остатка развею…», Призвание, Костерок.
Борис ЛУКИН. Нерядовые постсоветского барокко.
Владимир Макаренков. Схимники XXI века.
Борис ЛУКИН. Из античных поэтов, Любовь, «Проморкло.
Скоро снег взойдёт…», Парафраз, «Уснуть мешали ветер и
вода…», «Когда тебя, как полную луну…», «На пароме хлю-
паем…», «У Бунина на сеновале…», «День который на рейде
стоят сухогрузы…», «Странно будет, если не успею…», «Даль
затянуло, как бельмом…», «Нас сводят женщины – земной…»
Юрий ПЕРМИНОВ. Песни русской окраины, «В масле фа-
сованном сыром совковым катаясь…», «Так и жил бы до смер-
ти, как нынче, – дыша…», «Просёлком пыльным, кладбищем,
потом…», «Снег апрельский – остатний – темнее свинца…»,
«В дымке прошлого светлые дни…», «Молчат о чём в автобусе
вечернем…», «Я жил в деревне… Кем? – И по сей день не по-
нял…», «Спросило бы время: «Ты здешний?», – ответил бы:
«Свой»...», «С небес, потом с моей родной рябины…», «Сши-
тые мамой из ситца…», «Ночую – всё на сердце ладно!..»,
«День жизни тоже срок не малый…», «В доме – хлебушек есть,
ни один мой выносливый чёбот…», «Дневная жизнь проста,
как сушка…», «Не знаю, сказку или…», «Когда притащат на
шемякин суд…», «Не тучи в небушке, а веки…», «По грязному
снегу, не важно – куда и откуда…», «Не спалось… Вдыхал ноч-
ную горечь…», «Деревьев тихих выцветшие кроны…», «Запах-
нута, как душегрейка на вырост…», «Я свет включу. Задвину
штору…», «Немного отъехал, и смута – владычица сердца…»,
«С чего приуныл, гастарбайтер? Похоже, на шее…»
НАШЕ ВРЕМЯ
134
147
158
161
164
171
В НОМЕРЕ
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
7. 7
Екатерина ПОЛЯНСКАЯ. «А у неё проточина на лбу…»,
«Смерть в окно постучится однажды…», «Без обвинений и
высоких слов…», «Чай с вишнёвым вареньем – о Господи,
счастье какое…», «Ветер – безумный дворник…», «Здесь за-
плакать нельзя и нельзя закурить…», «Всё спокойней, ров-
нее и тише…», «Отец мой был похож на волка…», «Я, ско-
рее всего, просто-напросто недоустала…», «Рыжая псина с
пушистым хвостом…», «В этой комнате слышно, как ночью
идут поезда…», То, что я есть, «Он сорвался с цепи и пробе-
гал всю ночь, а к утру…», «Лишь вечер выйдет за порог…», «Не
печалься, душа. Среди русских воспетых полей…», «Я прошу
тебя: никогда…», «Мы тут все хороши, пока всё хорошо...», «В
перестуке колёс всё быстрее и злей…», «Когда собаки потеря-
ют след…», «Дымной тенью, тонкой болью…», «Что остаётся,
если отплыл перрон…»
Андрей РАСТОРГУЕВ. «…Ты всё больше походишь на маму –
свою и мою…», «Не сгинула Берлинская стена…», «Всё лето –
гул на водосбросе…», «В глубинах житейского трюма…», «По-
среди мельтешенья мирского…», «День на оттепель повёл…»,
«Если не воплотилось былое кино…», «Топчешь ты поутру по-
дорожник…», «Угасающего огня…», Азиатское, «Как будто из
живительного сна…», «Взгляни спокойно и внимательно…»,
«В детскую вхожу, как на причал…», «Только распоясалась
земля…», Межсезонье, «У нас арбузы зреют круглый год…»,
«Ровно столько нам отмерено…», Русская карта, Баллада о бе-
зымянном поколении
Нина Ягодинцева. «О, эта жизнь захватывает дух…», «Пади,
вечерняя роса…», «Никакая рука – только сердце удержит
поводья…», «Сквозная память, тайная беда…», «В печали ты
ясна, а в радости жестока…», «Покуда ехали, стемнело…»,
«Ребёнок рябины, веснушчатый, ломкий…», «Охрана воору-
жена…», «Так тигр подходит к бабочке, смеясь…», «В деревне
царь – пожар: нахлынут ветры с гор…», «Зима стояла у кио-
ска…», «Владимир. Снег. Пожаром памяти…», «Внезапный
снегопад остановил часы…», «Листвы взволнованная речь…»,
«Холодно сердцу, не видно ни зги…», «Что сердце слабое?
Трепещет…», «Непогода пришла как отряд батьки Махно…»,
«От прибоя тьмы до её истока…», «...Издали – как чужая…»,
«Вспомнил – и промолчи…»
Редколлегия проекта «Наше время». Друзья, Америка от крыта!
Римма МАРКОВА. «Нет ни эллина, ни иудея…», «Позави-
дуешь: люди свободно живут…»
Александр МЕЛЬНИК. «Вольному – воля, степные при-
вычки, гульба…», «Очистить уста раскалённым углём…»
Бахыт КЕНЖЕЕВ. «Где под твердью мучительно-синей…»,
«…а еще – за начальною школою…», «Уеду в Рим, и в Риме
буду жить…», «Хорошо вдалеке от обиженных, огорчённых
отеческих сёл…», «И забывчив я стал, и не слишком толков…»,
«Власть слова! Неужели, братия?..»
ГОСТИ НОМЕРА
183
194
204
214
216
217
218
В НОМЕРЕ
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
8. 8
Андрей ГРИЦМАН. «Давай ещё по одному хинкали…», На-
чало осени, «Ветер в долине Гудзона, от гавани ветер и мо-
рось…», «Мы живем на закате. Садимся за ужин не тайный…»,
Поезд №1, «Если в бездну смотреть достаточно долго…»
ДИСКУССИЯ
«О ПОЭЗИИ ДИАСПОРЫ И МИТРАПОЛИИ»
Александр МЕЛЬНИК (США). География и поэзия.
Бахыт КЕНЖЕЕВ (США).
Ирина МАШИНСКАЯ (США). Об особенностях несуще-
ствующего.
Римма МАРКОВА (Швеция).
Андрей ГРИЦМАН (США).
Валерий ЧЕРЕШНЯ (Россия).
Владимир ЛАВРОВ (Россия).
Марина САВВИНЫХ. Невечерняя: «Трагедия готовится. Я
слышу…», «Милый демон с глазами ребёнка…», «Октябрь уже
к земле прибит дождями…», «Бедный нежный ангел мой…»,
«Под ледяною твёрдою корой…», «Судьба поэта – это не до-
рога…», «Кого поистине полюбишь…», «Всякая душа – неви-
димка…», «Я бы даже сказала: триумф предвкушенья ухода…»,
«Прочти меня, мой Чёрный Человек…», Сентябрь, «Твоей
наивной отроческой лжи…», «– Твой голос для меня …лишь
для меня…», «О том и об этом – не надо – забудь…», «Назло
распространившимся заразам…», «Не вечер и не утро… пол-
ный полдень…», Валькирия
Галина ЯКУНИНА. Наследие, «Не страна победила стра-
ну…», Голос, Лезгинка на Уссури, Путь, Неопалимая Купина,
Старый альбом, Русские, Час наречённый, Простреленный
крест, Держава
Ольга КУЗЬМИЧЁВА-ДРОБЫШЕВСКАЯ. «На тонкой
струне...»: Сотовая связь, «Запрокинутый взор к небесам…»,
«Ах, надену любимое платьице красное…», «Держи меня! Я –
странница. Держи!..», Памяти мамы, Одиночество, «В безро-
потном падении листа…», Канун зимы, В стужу, «Я хочу, чтоб
на вашем лице…», «Сорвалось вороньё, разгалделось…», Со-
нет о разлуке, «Любовь…», Простая математика, «Клавиши
рояля перекрашу…», «Закрываю глаза… И вижу…», Серебря-
ная пыль, «Мой голос – свыше ниспосланный ключ…»
Борис ЛУКИН. Меня по-русски помяни… (Речь «О поэзии
военной поры» на праздновании в Москве в библиотеке им.
К. Симонова 70-летия стихотворения «Жди меня»).
НАШИ АВТОРЫ
ГОСТИ НОМЕРА
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
221
226
227
227
229
229
230
230
232
240
249
257
266
В НОМЕРЕ
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
9. 9
В конце 2011 года умер Владимир Бо-
рисович Коробов, в Крыму, куда приехал
из Москвы навестить могилку своей мамы.
Там его и похоронили, зарыли в любимую
им таврическую землю. Утрата для Союза
российских писателей невосполнимая.
Коробов – один из главных составителей
антологии «Лёд» и «Пламень», секретарь
Союза российских писателей, председа-
тель редакционно-издательского комите-
та организации. Незадолго до его смерти
я разговаривал с Владимиром Борисови-
чем по телефону, он мне сообщил, что за
2011 год ему удалось составить половину
антологии поэзии «На рубеже веков», в
которую должны войти стихи ведущих по-
этов всех писательских союзов России. В
2012 году планировалось завершить рабо-
ту. Владимир Борисович – один из самых
достойнейших учеников, как и его жена,
Людмила Николаевна Абаева, замечатель-
ного русского поэта советской эпохи Ана-
толия Жигулина. Истинный лирик, поэт с
открытой, утончённой душой, Владимир
Коробов сильно отличался от большин-
ства ныне здравствующих московских по-
этов. Он никогда не высказывал свою зна-
чимость для современного литературного
процесса, тем более никогда не выпячивал
на первый план своё творчество. А похва-
стать есть чем. В моём понимании Коро-
бов – своеобразный преемник Анатолия
Жигулина (говорю без лести, поскольку
льстить-то уже нет никакого смысла) и
Владимира Соколова. Огромнейшая за-
слуга Владимира Борисовича в том, что
он искренне заботился о провинциальных
поэтах, многие из которых стали его на-
стоящими друзьями. Помню, когда в Пе-
ределкине я случайно оказался свидете-
лем разговора о планах издания антологии
«На рубеже веков», в котором Владимир
Борисович стал называть имена некото-
рых поэтов, живущих в провинции, стихи
которых уже запланировал к включению в
книгу, я как-то смутился неловкости свое-
го положения, а он, видимо, почувствовав
это, сказал мне мягко: «Володя, и ты хо-
роший поэт». Эти слова дорого стоят, но
больше всего я поразился тогда простоте и
деликатности поэта. Никогда не забуду и
его по-детски сказанное: «Женька в грязь
упал лицом, надо же!» – тогда я вместе с
Владимиром Борисовичем ездил в одно
из московских издательств за сигналь-
ными экземплярами книги избранных
стихов Евгения Блажеевского, изданной
Союзом российских писателей, и при
перекладывании книг в пакеты в осеннем
московском дворике, чтобы удобнее было
их перевезти, одна книга упала на землю.
Владимир Борисович всегда поздравлял
меня с праздником 23 февраля, звонил по
телефону и шутливо представлялся: «Това-
рищ полковник, сержант запаса Владимир
Коробов» – и говорил приятные для серд-
ца слова. Посчастливилось мне побывать
и в их с Людмилой Николаевной передел-
кинской квартире. Он угощал меня конья-
ком с фундуком, а сам не притронулся к
рюмке. Как у многих настоящих поэтов, у
него были особые взаимоотношения с ал-
коголем. Я также ни разу не видел его с си-
гаретой в руке. Оттого ещё более досадно,
что он умер в таком раннем для мужчины,
ведущего здоровый образ жизни, возрасте.
В жизни редко бывают такие встречи
и знакомства, которые мистическим об-
разом оказывают влияние на наше миро-
воззрение и судьбу. Встреча и дружба с
Владимиром Борисовичем Коробовым
для меня очень многое значат. Владимир
Борисович существенно помог мне, как,
впрочем, и другим членам нашей писа-
тельской организации, в становлении как
поэту на российском уровне, поддержал
и вселил уверенность в своих силах. Мне
очень горько, что мы потеряли такого за-
мечательного поэта и человека. Нежная
память о нём никогда не угаснет в моём
сердце. Трудно себе представить, какие
горестные чувства испытывает Людмила
Николаевна Абаева. От имени всех смо-
ленских писателей выражаю ей глубокое
соболезнование.
Дорогая Людмила Николаевна! Дер-
житесь! Мы разделяем с Вами всю горечь
утраты дорогого человека. И надеемся на
Вас: Вы найдёте в себе силы и завершите
дело, начатое Владимиром Борисовичем
по составлению антологии поэзии «На ру-
беже веков» и продолжите поддерживать
как секретарь Союза российских писате-
лей и поэт, живущий в столице России,
провинциальных русских поэтов и писа-
телей. Дай Бог Вам на это здоровья, силы
и терпения.
Владимир МАКАРЕНКОВ
ДОРОГОЙ МОЙ ПОЭТ!
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
10. 10
Владимир КОРОБОВ
СВЯЗУЮЩАЯ НИТЬ*
* * *
Приблизится время – и веткой сирени
надломятся грозы и грянут дожди.
Выискивай счастье в сиреневой пене
соцветий и молний, не медли, не жди,
спеши: кратковременны юность и радость,
цветущее чудо исчезнет вот-вот.
Жизнь – дар! – не подарок,
жизнь – праздник! – не праздность,
таинственный смысл, а не грубый расчёт.
* * *
Точно маятник,
качает
эту осень на весу,
но никто не различает
бега времени в лесу.
А когда с дождями ляжет
в рощах ржавый листопад, –
стрелки птичьих стай покажет
неба чуткий циферблат.
* * *
За окошком свет таится,
в переулке снег валит.
В непогоду тем не спится,
у кого душа болит.
Им дана одна забота –
ночи коротать без сна,
позабытого кого-то
вспоминая у окна.
* Подборка предоставлена альманаху «Под часами» поэтом Владимиром Мисюком, председа-
телем Тольятинского отделения Союза российских писателей, другом В.Б. Коробова. В разделе
«Литературоведение» опубликована статья тольяттинского поэта и критика Виктора Стрельца
«Рыдай, одинокая скрипка…» о книге стихов В. Коробова «Сад метаморфоз».
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
11. 11
* * *
Горят костры в аллеях парка,
неуловимо их тепло.
Но пламя весело и ярко
расправило своё крыло.
И в даль, откуда нет возврата,
уходит с дымом золотым
то, что казалось мне когда-то
так бесконечно молодым.
* * *
Как больно обмануться
во всём, чему был рад,
некстати улыбнуться,
ответить невпопад,
брести осенней стужей
в сгустившуюся тьму
и знать, что ты не нужен,
не нужен никому…
* * *
Очки потерял – и не вижу
ни бабочки, ни муравья,
боюсь шевельнуться – обижу,
задену кого-нибудь я,
стряхну, растопчу, поломаю
пробившийся к свету росток…
Стою, онемев, и не знаю,
как хрупок сам и одинок.
Одинокая цикада
Л.
Помнишь, как в тени густого сада,
в том краю, где редки соловьи,
соловей таврический – цикада
одиноко пела о любви?
Замерло на зное всё живое.
Ты сказала, глядя на холмы:
– Господи, спасибо, что нас двое
и ещё не близко до зимы.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
12. 12
* * *
Осенний лист – медаль поэта,
отличия нагрудный знак.
Он есть у Пушкина и Фета,
им награждён был Пастернак.
Поэтому так нежно прячешь,
подняв с земли его, в карман.
Когда он есть – ты что-то значишь,
будь ты последний графоман.
Снег
То вправо, то влево качнётся,
то плавный продолжит полёт,
то вдруг, обезумев, сорвётся,
как самоубийца, в пролёт
двора…
Только утро проглянет,
он сникнет, белея едва,
и чёрные руки протянет
рябина к нему, как вдова.
Из Басё
Печалюсь, глядя на луну.
О жизни думая, тоскую.
Когда же в душу загляну,
то не стыжусь её, такую.
Печалью дух мой просветлён,
но мир меня не видит всуе:
он внешним блеском окружён
и обречён на жизнь вслепую.
* * *
И в памяти моей тот день
останется воспоминаньем,
где круглый год цветёт сирень,
и веет счастьем и страданьем
в саду запущенном,
и ты
ещё стоишь со мною рядом,
срывая хрупкие цветы,
что были – мёдом, стали – ядом.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
13. 13
* * *
От жары изнемогая
и не ведая стыда,
девочка сидит нагая
у зелёного пруда.
Бабочка над нею вьётся,
весело бежит вода…
Девочка не шелохнётся –
бронзовою отлита.
* * *
Фонтан отвергнут высотой.
К шипам цветка не подступиться.
Так с обречённой красотой
немыслимо без боли слиться.
И одинока, и горда,
она – собою любованье,
Нарцисс, склонённый у пруда:
над звёздной бездной мирозданья.
Певчая птица
Посмотрела круглым глазом
с золотистым ободком
и запела в кроне вяза
безмятежным голоском.
И такое вытворяла,
так мне душу проняла,
словно тайну жизни знала,
хоть и серенькой была.
* * *
Ночной трамвай и – отраженье
в огромной луже проплывает,
и это плавное скольженье
плывущих рыб напоминает,
как будто дождик – это леска
в руках проворных рыболова…
Вот так бы весело и дерзко
поймать единственное Слово!
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
14. 14
* * *
Я люблю эту осень в полёте,
в напряжённых разводах ветвей,
словно том в золотом переплёте
с серебристым тисненьем дождей,
с фронтисписом укромного сада,
с вензелями чугунных оград,–
эту книгу любви и распада,
эту книгу надежд и утрат.
* * *
Л.
Так много осени и как её прожить,
когда душа одна среди распада?
О, если б знала ты, как страшно ворошить
в аллеях прошлое –
не листья листопада,
и в каждом увядающем листе
читать судьбу знакомую, чужую,
а после – в непроглядной темноте
смотреть в себя, как в рощу неживую...
Моё поколение
Мы жаждали правды, искали успеха –
нам в лица бросали булыжники смеха!
Пока на парадах палили из пушек,
мы души сгноили в подвалах пивнушек.
Какие мы, к чёрту, поэты, пророки –
мы кожей впитали эпохи пороки
и, не протрезвев от повальной попойки,
вскочили случайно в трамвай перестройки.
* * *
Отчизна, Держава, Россия…
Какие родные слова,
когда они не золотые,
простые, как эта трава,
что встала в пыли у забора –
наивный такой пустячок,
который оценишь не скоро
и мимо пройдёшь, дурачок.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
15. 15
Херсонес
Бреду без цели и дороги
в палящем зное пустоты…
Здесь – спят языческие боги,
здесь – христианские кресты.
А там, среди развалин храма,
что пал, разрушенный войной,
о берег море бьёт упрямо
доисторической волной.
* * *
Как браслет, с твоей руки
ящерица соскользнула…
Вечер. Тлеют огоньки
саклей старого аула.
И как сотни лет назад –
запах дома, хлеба, дыма,
до земли склонённый сад
спелых звёзд степного Крыма.
* * *
Золоточешуйчатая ночь,
влажнофиолетовая глыба,–
ты из рук выскальзываешь прочь
и ныряешь в бездну, словно рыба.
Облаков колебля плавники,
ты луны выкатываешь око…
Звёзды сбились в стаи, как мальки,
в пригоршне недремлющего Бога.
* * *
Ещё тревожно ждёшь ответа,
глядишь задумчиво в окно,
а о тебе, быть может, где-то
забыли все давным-давно.
Ты говоришь – тебя не слышат,
стучишь – тебе не отворят,
хотя – живут, смеются, дышат,
жалеют, плачут, говорят…
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
16. 16
Светофор
Эта осень, как свет светофора,
пролегла между мной и тобой.
Всё острей ощущенье раздора,
разделившего нас пустотой.
Свет зелёный мелькнёт и обманет.
Красный – в сердце кольнёт на бегу.
Так и жду, когда жёлтый завянет
и к тебе перейти я смогу.
* * *
Я больше не прислушаюсь к шагам.
Мне всё равно: твои они? Чужие?
Я выйду в сад полуночный
и там
вдруг обрету спокойствие впервые.
Слетают листья поздние к ногам,
свисают звёзды – гнёзда золотые.
Но пусть в великолепный этот хлам
теперь поверят юноши другие.
* * *
Л.
Твои волосы с рыжим отливом,
развеваясь, по ветру летят.
Над пустым и остывшим заливом,
как плавник, розовеет закат.
Позабылись здесь дрязги мирские,
и не помнит душа о тоске,
только катятся волны морские,
в золотом зарываясь песке.
* * *
Голубь, зазевавшийся у трассы,
быстро угодил под колесо.
Из обыкновенной серой массы
именно ему не повезло.
Птицу подобрав с проезжей части,
я под пыльным деревцем зарыл.
В наше время это ли несчастье?
Пара окровавленная крыл.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
17. 17
Срубленное дерево
Как часто дереву случалось,
когда придёт его пора,
цвести в саду.
Но оборвалась
жизнь под ударом топора.
С тех пор прошло и лет немало,
и сад зарос давным-давно.
Но я запомнил, как лежало
и мёртвое цвело оно…
* * *
Я сойки люблю откровенье:
когда, разомлев от тепла,
она развернёт на мгновенье
причудливый веер крыла.
Люблю её норов колючий
и клюв её, точно литой,
и то, что красивых созвучий
не ищет для песни простой.
* * *
К чему напрасные слова
и наши суетные речи,
когда в саду цветёт айва,
как в первый день далёкой встречи,
когда весна, войдя в азарт,
опять влюблённостью дурачит,
когда цветы внезапный март
ни от кого уже не прячет.
Романс
В снегу затерялись следы дорогие…
Судьба ль их укрыла? Метель замела?
Но только ослеп и пропал от тоски я.
Куда ты, дорога, меня завела?
Огни не горят здесь. И окна пустые.
Округа оглохла. И даль умерла.
Лишь хлопья густые, густые, густые…
Куда ты, дорога, меня завела?
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
18. 18
* * *
Ты сбросишь платье, словно кокон,
прильнёшь, забыв о суете, –
так бабочка у чьих-то окон,
быть может, бьётся в темноте.
Её страшат заботы утра,
ей нужен свет запретных свеч,
чтоб крылья цвета перламутра
на том огне беспечно сжечь.
* * *
В бессонницу свою,
свеча горит пока,
я начерно совью
гнездо черновика.
А утром наконец,
беспомощен и тих,
как в скорлупе птенец, –
зашевелится стих.
* * *
Отчего, душа, тебе не спится?
Светишь, как волшебное перо
улетевшей за море Жар-птицы –
жжёт в груди небесное тавро.
Тёмен мир. И всё сильней ярится
вороньё… Но мне в ночи светло:
ты гори, гори, перо Жар-птицы,
чтобы знать, где правда, а где зло.
* * *
Друзья судачат о Париже,
о визе грезят, о турне,
хоть выросли в навозной жиже
в глухой российской стороне.
Из них зовёт домой не многих
распутица родных дорог…
Прости нас, сирых и убогих,
провинциальный русский Бог!
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
19. 19
* * *
Всё, что осталось от прошлого лета, –
мёртвые бабочки писем, кассета
видеофильма, засохшие осы
на подоконнике, наши вопросы
к Господу Богу, а также друг к другу…
Милая, дай на прощание руку!
Так и замрём на краю пустоты –
испепелённые зноем листы.
Новое кладбище
Зарыли в грязь – ищи теперь могилу
за номером, который позабыл,
скользи по насыпи, дощатому настилу,
по склону, где лесок когда-то был,
и, если повезёт, увидишь в этой яме,
где лес крестов и нет свободных мест,
поставленный совсем недавно маме
из труб водопроводных ржавый крест.
* * *
На могиле брата
встали у креста
одуванчик, мята,
плющ и лебеда,
колокольчик синий
да крапивы рать…
Розы, георгины
некому сажать.
* * *
М. Крашенинниковой
Липы чахлые. Больница.
На скамейках вдоль аллей –
лица, лица, лица, лица
безразличные людей.
А в окне, сквозь тополиный
пух, окутавший весь сад, –
твой растерянный, невинный
и до слёз знакомый взгляд.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
20. 20
* * *
Багряным окроплён вином,
снежком январским оторочен, –
шиповник замер за окном,
склонивши ветки у обочин.
И странно-беспокойный свет
от ягод лёг в снегах окрестных,
как будто кровянится след
твоих, Господь, мучений крестных.
* * *
На станции Чеховской встретишься с дамой-собачкой,
она не укусит – хозяйственной сумкой толкнёт,
толпа развлечётся бескровною маленькой драчкой,
и охнет старушка: «Совсем озверели…». И вот
ты выйдешь на свет и почувствуешь нечто такое
в своей одичавшей, поросшей щетиной душе,
что даль огласится протяжным пугающим воем,
где быть человеком почти невозможно уже.
Музе
Вчерашних щей поем на ужин,
хлебну палёного вина.
Я сам себе давно не нужен,
а ты – подавно не нужна.
Не предлагай своей отравы,
другим являйся и зови
туда, где ждут до смерти славы
в саду седые соловьи.
* * *
А. Жигулину
Берёзку срубили…
Берёсту сожгли…
На вашей могиле
сухие шмели,
сухие гвоздики,
сухая трава
и вечные – в книге
живые слова.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
21. 21
* * *
Кузнечики-легионеры
в прибрежных спрятались холмах.
В их пузах травы спят и веры,
как Хлебников сказал в стихах.
И в августовский зной, штурмуя
отроги горного хряща,
шагнЁшь и – прыснут,
крылышкуя
подкладкой римского плаща.
В Коктебеле
Завидую: Хамелеон
по десять раз на дню
меняет цвет, меняет тон…
Его я не виню,
я не умею жить вот так, –
менять по ходу дня,
как тапочки или пиджак,
единственное «я».
Дом поэта
Трудно было – пусто, бедно,
Мандельштам читал стихи,
графоман смотрел победно:
«Пусть не мелет чепухи!».
Жили, ссорились, любили…
А когда растаял дым:
тех – сослали, тех – убили
и залили кровью Крым.
* * *
Мошка тусуется у мусорного бака.
Пчела-работница живёт дарами дня.
Они – как мы.
С медалями собака
по-генеральски смотрит на меня,
живущего, видать, не по уставу,
идущего без строя, не спеша,
забывшего про почести и славу,
чтоб воссияла бабочка-душа.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
22. 22
* * *
Как упоительна жизнь…
Б. П.
Не упоительна – бессонна,
безрадостна, скорее, да,
когда из бездны воспалённо
глядит сквозь тернии звезда.
Светла, но так же одинока
в глубинах Млечного пути…
Ей слыть в веках и славить Бога,
а мне – до дому бы дойти.
* * *
«Пиастры! Пиастры!» –
кричал попугай.
А я тебе астры
принёс:
– Не ругай,
прости, моя радость,
за поздний сюрприз,
за горькую сладость,
за нищую жизнь…
Слово
Нет слов банальных. Это ложь,
что слово – стёртая монета.
Ты поживи, тогда поймёшь,
как много в каждом слове света!
Пускай строптивый ученик
предпочитает смыслу заумь…
Смотри: иссяк его родник
и слово превратилось в камень.
* * *
Как и сорок лет назад –
осень, дождь и листопад.
Как и сотни лет тому –
солнце в золотом дыму.
Как и миллионы лет –
в небе кладбище планет.
Но сегодня – боже мой! –
это всё для нас с тобой.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
23. 23
* * *
Птичье счастье – отдельное гнёздышко,
в сорок шесть, на восьмом этаже.
Подыши, полюбуйся на солнышко,
на балконе постой неглиже,
подивись, как работают ласточки
в синеве, предвещая грозу,
и на старые рваные тапочки
урони в умиленье слезу…
* * *
Ветром гонимая осень
сгинула, словно орда.
Неба озябшая просинь
заперта в тереме льда.
И сквозь густые ресницы
хвойной рождественской тьмы
светятся перья Жар-птицы
сказочной русской зимы.
* * *
Тридцать раз зеленел этот тополь,
тридцать раз облетал на бульвар,
тридцать раз снег кружил над Европой,
тридцать раз спеленал Земной шар,
тридцать раз журавлиное племя
тридцать раз улетало, трубя,
и всё это безумное время
безответно любил я тебя.
* * *
Посмотрю на лист летящий
и подумаю о том,
что ещё я не пропащий
человечек,
в смысле том,
что возможность зацепиться
у меня осталось,
ведь
есть ещё на что напиться,
а, напившись, – повисеть.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
24. 24
* * *
И всё же... жить зачем-то надо –
собаку вывести гулять,
забрать ребёнка из детсада,
хитрить, отмалчиваться, лгать,
прохожим стать на всех похожим,
смех проглотить, не хмурить бровь,
поплыть корабликом порожним
без слов тревожных: Смерть, Любовь…
* * *
Старый человек перебирает
на помойке с мусором ведро…
Ничего Господь о том не знает –
мир устроен грубо и пестро.
День за днём гремит, как стеклотара,
ставшая добычей старика,
что бредёт на торжище базара,
где пылятся боги и века.
* * *
Тем ягодам не зреть на сломленных ветвях… –
Запомнил я сквозь сон навязчивую строчку
И тут же позабыл, оставив второпях
Пометку на листке – пустую оболочку.
И вот, пока я жил, блуждал в чужих краях,
Надежды растеряв и старясь в одиночку,
Строка вдруг проросла –
…на сломленных ветвях
тем ягодам не зреть, – в судьбе поставив точку.
* * *
И то, что было,
и то, что стало,
заговорила
и заболтала.
Когда б любила,
когда б страдала,
то погрустила
и помолчала.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
25. 25
* * *
Спасибо, Господи, за то,
что осень, и стою в пальто
ещё живой на поле брани,
и что звенит ещё в кармане,
и что стекляшка у залива
открыта – можно выпить пива,
отечества вдыхая дым.
И в горле ком: Таврида, Крым...
* * *
Б.
Нужно забыть себя, спиться, подохнуть,
с круга сойти, повалившись без сил,
чтобы смогли над стихом твоим охнуть,
чтоб некий критик тебя оценил,
но, усмехнувшись, заметил при этом:
«Это, конечно, не Бродский, не Блок…»,
чтоб твоё имя пошло по газетам,
стало известным, попав в некролог.
* * *
Хлопочем, заботимся, строим,
мечтаем о дне золотом, –
а счастья земного не стоим,
и рухнет непрочный наш дом.
Он слеплен из грязи и тины
заглохшего в сквере пруда,
где птицы в обрубках осины
гнездо не совьют никогда.
* * *
В. Мисюку
Перекур у дорожной бригады,
позаброшены мётла в кусты.
Ветер чище совковой лопаты
загребает сырые листы.
Осень намертво ливнями сбита.
Выметайся, щемящая грусть!
И душа, словно птица, подбита.
Ну и пусть. Ну и пусть. Ну и пусть.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
26. 26
* * *
Вначале жизнь твердит одно,
в конце – совсем другое.
А я пью горькое вино
средь гомона и воя.
Смотрю, обломок-человек,
что выброшен на сушу,
как тонет мой двадцатый век
и гибнут наши души.
Читая Георгия Иванова
Смерти вкус и скепсис едкий,
слова Божью благодать
он сумел, как снайпер меткий,
в цель незримую послать.
И сегодня не уронит
честь свою стрелок такой:
ах, как сердце бьётся, стонет,
ранено его строкой!
* * *
Солёный снег. Московская зима
размокла грязной кашей под ногами.
Пересолила жизнь! Свела нас всех с ума,
куда бежим – порой не знаем сами.
А в поле чистом загородный снег
ещё горит на солнце, серебрится,
и по нему саней далёких бег
спешит в век девятнадцатый укрыться.
* * *
Ни ёлки, ни ларца, ни запаха подарка,
который тайно ждёшь всю ночь под Новый год,
а только – пустота, сырая горечь парка,
мерцающий фонарь, игрушкой вмёрзший в лёд,
полжизни позади, горсть мелочи в кармане,
почти забытый вкус из детства леденца,
и жёлтый жалкий свет, рассеянный в тумане,
увядшего, как лист, осеннего лица…
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
27. 27
* * *
Я думал, что Ты существуешь
и любишь всех нас, бережёшь,
прощаешь, скорбишь, негодуешь…
Но что, если всё это ложь?
И мы, как заблудшее стадо,
заложники чьей-то игры:
жуй травку, терпи или падай
в разверстую бездну с горы.
Формула любви
Пройдут года. Ты станешь вдвое старше,
в знакомый двор войдёшь однажды вновь…
А формула наивная всё та же:
она плюс он равняется любовь.
Цветным мелком её писало детство,
ещё не зная, к счастью, что она
почти невыносимая для сердца:
земная мука плюс твоя вина.
* * *
Милая, печалиться не надо!
Не навек же родина больна...
Времена упадка и распада
сменят золотые времена.
Видишь белый парус в синем море:
он летит, как ангел по волнам,–
из земной и горестной юдоли
горний путь указывая нам.
* * *
Есть в жизни вещи поважнее,
чем слава, премии, успех…
Идёшь, от воздуха пьянея,
и счастлив тем,
что слышишь смех
ребячий – в дымке тополиной,
окутавшей цветущий сад,
где грезил юноша наивный
о славе много лет назад.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
28. 28
Ласточка
Вот опять она летает
над беседкою в саду,
домик сломанный латает,
воду черпая в пруду.
И пока шумят народы,
грозно спорят кто про что,–
с чувством счастья и свободы
лепит ласточка гнездо.
* * *
Насладись тишиною осенней,
наглядись на бескрайнюю даль –
из таких незабвенных мгновений
ткёт Господь золотую печаль,
чтоб в душе твоей снова и снова,
отвергая мирскую тщету,
пламенело Господнее слово,
словно яблоко в зябком саду.
* * *
Пока связующая нить
вечерней ласточки –
с душою
ещё прочна, желанье жить
в согласье с миром и собою
тебя удержит на краю
неотвратимого обрыва,
не дав спрямить стезю свою,
где сплошь – овражная крапива.
* * *
Не скурвился и не спился,
хотя не однажды мог.
Осенним листом свалился,
явился на ваш порог.
Застряло в гортани слово,
замёрзла на стуже плоть...
Примите меня таково,
каким сотворил Господь.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
29. 29
Трудно открыть заново хорошо извест-
ного поэта. Более того, поэта, издавшего
свои книги и ушедшего в небытие. С того
света – увы – стихов не присылают. Да и
пишут ли их там? Бог весть. Но в земной
судьбе уже ушедшего от нас поэта порою
может произойти неожиданный поворот.
Конечно, если сам поэт оставил после себя
нечто, что может повернуть его судьбу.
…Произошло это, скорее всего, в кон-
це семидесятых. В один из моих визитов в
газету «Смена» Владимир Иванович Тазов
вручил мне синий альбомчик «для рисова-
ния» – такие детские альбомчики в боль-
шом количестве продавались тогда в мага-
зине «Школьник»: две твёрдые корочки,
скрепляющие белые страницы, перетяну-
ты голубой атласной ленточкой. Внутри –
на вынутых из альбома и вновь собранных
листках – отпечатанные на машинке и
составленные в книгу стихи. Так поэт, не
имеющий возможности издать настоящую
книжку, боролся с поэтическим небытием.
Стихи из синего альбома оказались заме-
чательными, тетрадь я Тазову через какое-
то время отдала назад, но он не взял. Был
у него тогда очередной чёрный период,
второй развод, жить негде, потому он мне
и ответил: «Пусть стихи побудут у Вас. Я
потеряю». Детский синий альбомчик для
рисования со стихами Владимира Ивано-
вича лежал среди моих рукописей, то воз-
никал из ниоткуда, то исчезал в никуда. В
очередной раз альбомчик попался на глаза
несколько лет назад. Заглянула – и сквозь
земную вечность, сквозь пучину нахлы-
нувших и вновь схлынувших куда-то
времён перечитала давно забытые стихи.
Время не подействовало на них, как убий-
ца, не превратило в никому не нужный
словесный хлам, напротив, – как увели-
чительное стекло из забытого стихотворе-
ния В.И. Тазова, – выхватило из небытия,
сделало значимо выпуклым каждое слово,
собрало в один лучевой поток солнечный
ветер, доныне веющий по поэтическим
страницам, заставило задымиться живым
огнём рифмы. Тогда я и поняла, что за
именем хорошо знакомого мне смолянина
Владимира Тазова скрывается очень инте-
ресный и мало кому известный поэт. При-
помнилась и легенда, которую не один раз
приходилось мне слышать от смоленских
литераторов. Она гласит, что где-то в кон-
це пятидесятых – начале шестидесятых
(не помню точно!) в Смоленске проходило
Всероссийское совещание молодых писа-
телей, на котором самыми талантливы-
ми и многообещающими авторами были
признаны Владимир Тазов и… Аркадий
Кутилов. Придётся признать, что с трудом
выживавшему Аркадию Кутилову повезло
больше, чем Владимиру Тазову – и писал
он постоянно, и люди, которые сумели
вывести поэта на общероссийский уро-
вень, нашлись. У Владимира Тазова судь-
ба сложилась труднее. А ведь стихи из «си-
него альбома» однозначно говорят о том,
что не случайно Тазов и Кутилов были на-
званы звёздами одного семинара – поэты
с разными голосами, оба они откровенно
и ярко талантливы, и я не сказала бы, что
Владимир Тазов в даровании уступает сво-
ему сибирскому собрату. Но упрямые фак-
ты говорят нам точно и однозначно: Кути-
лов – выжил как поэт, Тазов – нет.
Начинал Владимир Тазов прекрасно.
Да и книги, выпущенные им в послед-
ние годы жизни, заслуживают внимания.
И всё же, на мой взгляд, лучшими у него
являются стихотворения, верлибры и не-
большие поэмки из вот этого вот случайно
уцелевшего у меня «синего альбома». Есть
в этой самиздатовской книжечке, издан-
ной тиражом не более пяти экземпляров,
образцы прекрасной лирики – «Кладоч-
ка через овраг лопушиный», «Туесок»,
«Поздний хлеб», « Слезою моей отлейся»,
«Отцветает»… И всё же останавливаться
на стихах не стану. Внимание моё при-
влекло иное: объединённые каким-то об-
щим внутренним стержнем белые стихи,
верлибры, циклы рифмованных стихот-
ворений, слитые в единое целое и в этом
целом порождающие новый смысл и но-
вое качество. Я бы сказала – перед нами
И ВНОВЬ – СТИХИ ИЗ СИНЕГО АЛЬБОМА
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
30. 30
произведения синкретического жанра,
который я затрудняюсь обозначить – не
то маленькие поэмы, не то рассказы в
стихах, не то пьески, в которых автор по
рассеянности забыл вести непрерывный
диалог, многослойные, притчевые, с глу-
боким философским подтекстом, с хоро-
шей драматургической пружиной, хотя в
центре развития в этих поэмках лежат не
действие и сюжет, а нечто более глубинное
и поэтическое – мысль и чувство. В этих-
то небольших поэмах, до сих пор нигде не
публиковавшихся, В.И.Тазов и проявился
в полной мере как поэт.
Вопросов после прочтения прекрас-
нейших стихов из «синего альбома» у
меня возникло много. Например, почему
лучшие произведения поэта остались в
этой неизданной тетрадке, а в вышедшие
незадолго до смерти поэтические книги
включены не были? Много ли вещей этого
уровня у Тазова написалось за жизнь? Где
после смерти хранится писательский ар-
хив Владимира Ивановича? Первый шаг в
поисках принёс результат – какие-то ру-
кописи молодого В. И. Тазова сохранились
у его бывшей жены – И.С. Герасимовой.
Она любезно предоставила материалы,
позволившие дополнить и расширить боль-
шие подборки, которые я уже публиковала в
журналах «Смоленск» и «Смоленская доро-
га». Но вопроса об оставшихся после смер-
ти поэта рукописях это не снимает – где,
то что Тазов писал не только в последние
десятилетия, но и всю свою жизнь, остаётся
непонятным... Хотелось бы надеяться, что
этим вопросом заинтересуются члены Смо-
ленского отделения Союза Российских пи-
сателей – ведь в последние годы Владимир
Иванович состоял именно в этой писатель-
ской организации. А заинтересоваться этим
стоит – затерянный писательский архив мо-
жет открыть нам неожиданно интересного и
самобытного поэта. Но – не станем гадать,
возьмём в руки синий альбом, перевязан-
ный голубой атласной лентой, включим на-
стольную лампу с тёплым жёлтым абажуром
теперь уже прошлого столетия и, забыв о
безумствах эпох, почитаем сохранившиеся
стихи…
Наталья ЕГОРОВА
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
31. 31
Владимир ТАЗОВ
* * *
Есть дерево на родине моей.
Когда я уезжал – оно зелёным
и робким несмышлёнышем ловило
ладошечками листьев то дождинки,
то солнце, то залётный ветер.
И казалось
лишь умилительным – не более – оно.
А вот сейчас – спустя так много лет –
о, что за гордый исполин вознёсся
над отчей крышей!
Хотел ему сказать, как прежде: «Здравствуй!» –
да не посмел: тогда оно
со мною было роста одного,
а ныне – шапка валится от взгляда
в его зеленолистое чело.
И странно: стало мне не по себе –
впервые! – мне, в разрывах облаков
четырёхслойных
видевшему море,
в ракетных стрельбах бывшему в свой час,
скакавшему над пропастями гор
в дозоре пограничном…
и ещё
таких воспоминаний сотни, сотни
вплоть до «снежинок» серого графита,
осевшего на куртке там –
у гудящих пламенем семи кругов
пролётов исполинских домен…
да,
впервые! стало! мне! не по себе!
Хотя – уж ежели спокойно разобраться –
тут восклицательные знаки ни к чему:
в природе не бывает восклицаний,
коль даже снегопад ударит в мае,
коль даже гром ударит в феврале.
Невидимые шестерёнки,
заведённые кем – бог с ним, не знаю, как назвать –
кружатся,
цепляясь
друг
за дружку.
И зубчики у этих шестерёнок
все состоят из радуг над полями,
все щёлкают лесными соловьями,
все падают отжившими листами,
все излучают свет твоей любимой,
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
32. 32
все пахнут свежею землёй могилы,
все вызывают тучу грозовую,
все гладят материнскою рукою,
все заставляют биться сердце,
и ещё
таких даров небесных сотни, сотни:
вплоть до «Войны и мира» Льва Толстого.
Так что же дерево? И чем оно
так испугало?
Право, не скажу.
Я просто видел: было несмышлёныш,
а стало на одной ноге с ветрами
и людям тень давать в час солнцепёка,
баюкать свистом вьюги в час ночной,
и золотом листвы в ладони падать,
и привечать скворцов весенних, первых...
В ту ночь мне долго-долго не спалось.
Я слышал дерево на пятачке земли.
Когда ж уснул,
привиделось – вновь облака, моря и горы,
следы, глухие взрывы, лица, лица,
седло, ремни тугие парашюта…
и наконец… ничто, одна равнина. И над ней
не солнце было. Перекати-поле.
13.10.71.
Берёзовый туесок
Внучонок Иван-марьиных полян
и дерева с берестою нагретой,
а дедушка из племени полян
рукою заслоняется от света
отвесного.
Хитринку обронив,
мох белой бороды своей погладил:
– На туесок и по лесу броди. –
И, синими моргнув,
добавил:
– …младень.
С морозным скрипом крышку набочок –
и земляникою запахло донце:
сухой обыкновенный круглячок
весь в трещинах от времени и солнца...
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
33. 33
Жалейка
На звук её, таясь от ребятишек,
бежал я по кустарнику, а там
бугор в кольчуге из сосновых шишек
отчаянно грозил босым ногам.
Но вот и пойма, мята: «Здравствуй, деда,
дай мне в жалейку дунуть хоть разок!»
Вступая чуть застенчиво в беседу,
тростинка подавала голосок.
А мой старик – он в сухонькой ладони
горсть земляничин спелых подносил:
«Ты, хлопчик, так, обида сердце тронет –
играй полям, авось прибудет сил».
И уходил, и вслед листву качало,
и от росы охватывала дрожь.
«Еще когда придёшь?» – ему кричал я.
И эхо на всю жизнь:
«….когда придё-ёшь?..»
Волхва-осень
Ладьи из дубовых досок плывут по Днепру.
Щиты на бортах, гнутый конёк впереди.
Приближаются, удаляются
деревья у самой воды, селища на холмах.
Ветер подует – облако листьев осенних
подымется и осыпает воду золотой чешуёй.
Кол, одиноко стоящий, дребезжит лошадиным черепом.
Солнце справляет янтарную тризну.
Ковш деревянный на светлой земле.
( «Князь Игорь и Ольга на холме сидят»).
Осталось на каждом сучке по листку,
будто флажки на копьях.
Праматерь всех наших песен и сини в глазах,
волхва-осень!
С посохом, вырезанным в лесу, странствует терпеливо.
Посмотрит на листья – они багрянеют, как зори.
Благословляет птиц – летите в дальние страны.
Погладит русалку – спи, милая, жив твой жених,
любовь его рядом с тобою под камушком белым лежит.
Волхва-осень.
Пророческая пора.
Самец из оленьего стада сбивает с коня Мономаха,
куст прокалённых рогов пронёсся у самого сердца
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
34. 34
намёком на то, как надо Русь защищать.
Дуб на поляне, не стой половецким шатром,
слышишь – дождём тростниковые стрелы шумят?
У новеградских причалов – нормандские суда,
словно подбитые птицы, вёсла в реку уронили.
А родина ожидает столетие за столетьем.
Глина просёлков никак не дождётся петровских ботфорт.
Улицу грязной деревни телега весь день колесует.
Но ждать оставалось недолго. Хотя б своего воплощенья:
болдинская осень вокруг опускает шлагбаумы,
к чернильнице приближается пушкинское перо.
Тихо. Чуть ветерок – и берёзы, как одуванчики, облетают.
Аминь!
– Осень, волхва моя,
Далее, далее что?
(Молчание).
– Не знаешь?
– Знаю.
– Ответь!
– ...последней строкою…
Глобус
Голубой. И лоска лишнего,
видишь, абсолютно чужд.
По расчёту безналичному
куплен он для школьных нужд.
Под копирку две квитанции
сразу выписали мне.
– Забирай! –
До ближней станции
я попутчик тишине.
Шар мой лаковый, рисованный
на штативе
и
оси,
населённый снегом, совами,
морем, шорохом осин.
– Здрасьте, девочки и мальчики!
Вот вам глобус: из-за парт
тыкать в океаны пальчиком,
горы трогать наугад.
Вроде лишь картон спрессованный,
а волнует душу как:
чуть крутнёшь,
и
ветры сонные
пригибают красный мак
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
35. 35
где-то в Прибалхашье.
Радуга
встала над покоем сёл.
Если б видел эти радости
тот, кто глобус изобрёл!
Пахло краскою, бумагою
в той далёкой мастерской,
где с неведомой отвагою
он оклеил шар земной.
– Всё!
И с этим тихим возгласом
бег он глобусу придал.
Он был первым, кто из космоса
Землю нашу увидал.
Черепахи уходят в дюны
Олегу, сыну
Есть разные карты: двухвёрстки и карты отдельной страны.
А меня вот больше всего волнует карта двух полушарий,
или, вернее того, глобус: крутану тихонько его,
и долетит – не стёртый годами – тоненький детский голос:
«Черепахи уходят в дюны…»
Черепахи уходят в дюны. Черепахи уходят в дюны.
Будто из раковины морской, ко мне долетают ветры
с тех берегов Прибалхашья, где мокрый песок в чешуе,
как в лепестках наших русских черёмух.
Лодка, залитая водой. Четыре мазанки рыбачьих.
Возле одной – игрушечная машина, вдавленная сапогом.
– Черепахи уходят в дюны.
Я вздрогнул, на голос обернулся:
мальчик лет четырёх,
волосы удивительной золотинки,
глаза удивительной бирюзы,
прутик в руке.
– Какие, малыш, черепахи?
Он посмотрел на меня, за руку взял,
и мы, словно сын и отец, пошли на вершину холма,
всю в красных трепещущих маках, изредка чёрных.
– Мы здесь живём. Две семьи рыбаков. Вот…
Взрослые ссорятся иногда. Выбегают, из ружей стреляют.
Потом на баркасах уходят. А я остаюсь один.
А как называются эти цветы?
( Стебли, на них матовые шары. Пальцем надавишь – хлоп!)
– Цветы? Эти? М-м-м…
– Они называются просто: ша-ры.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
36. 36
Была у меня собака. Белая, с влажным шершавым носом.
Убили проезжие. Вот…
Была у меня машина, такая железная.
Пьяный сосед сапогом раздавил.
Вдруг я отпрыгнул – мимо змея прошуршала.
– Дядя, не бойтесь! Это ж змея.
Их набивается много в курятник,
и я по утрам выгоняю граблями… Вот…
А знаете, какие бывают тюльпаны?
Красные, чёрные, зеленоватые, чуть сиреневые. Вот…
Скучно теперь. Черепахи уходят в дюны.
– Что это ты: черепахи да черепахи?
– Много их здесь. Я дал им свои имена.
Вместе играем. А если уходят,
их нахожу по следу. Приходят за мной.
Теперь вот весна. Черепахи уходят в дюны.
…И если теперь крутану тихонечко глобус,
знаю: там начинают гнуться от теплого ветра
тюльпаны – красные, зеленоватые, чуть сиреневые.
Там я увидел мираж, достойный редкого счастья.
Там я увидел поэта, когда он ещё ребёнок.
* * *
В.А. Звездаевой
Детство под Борисовом, у тётки.
Вот в сырых кустах моё лицо:
от веснушек, золотисто-тёртых,
словно перепёлкино яйцо
в полевом гнезде, оно рябило.
И пока гадаю, что почем,
Ветку отогну я
и
рубином
от листов резных в моё плечо
важно эти ягоды-поречки*
ткнутся с одичалого куста.
И шепчу крапиве я: «Полегче
обжигай, нет на тебе креста».
…У меня такое подозренье,
что вернётся память этих лет,
и, как гроздь поречек недозрелых,
вспухнет на руке крапивный след.
* поречки – дикая смородина (белорус.).
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
37. 37
Фауст
Боюсь я стыка совести с согласьем:
их tete-a-tete, до срока не шалея,
аукнется таким вдруг своевластьем,
что крови
смыть его
не пожалеешь.
Казалось бы, и не видна уловка
та, что готова душу горем тронуть,
а Фаусту уже боеголовка
Привинчена: «Привет фауст-патрону!»
Всё правильно. Ни капли чувства риска.
Печальнее всего на свете повесть.
В конце её – ландо худого рикши
везёт, везёт разъевшаяся совесть.
Компрачикос
1
Есть, друг Горацио, вещи такие,
что вылетают слова за строку,
словно бы шар
биллиардный
от кия
с пятнышком белым на гладком боку.
Лузы трещали – играли минёры
(кто ошибается только раз).
Госпиталь чуть размагнитил их норов,
хмурую настороженность глаз.
Не удалось этим двум, что играют,
лица свои уберечь от огня.
Больно смотреть: от края до края –
как развороченная броня.
Родина в стареньком белом халате
снимет бинты и проводит домой.
Если читали вы «Русский характер»,
Я не сулю вам развязки иной.
На гимнастёрку нашивку наколют.
Люди раненье уважат.
…Но вдруг
в жизнь мою
врежется
не осколок,
душу отыщет
страшнее недуг.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
38. 38
2
Скажем такое: компрачикос помнишь,
в ком так нуждался Иаков Второй?
Как воровали наследников в полночь
и уносили под чёрной полой?
Шайка анатомов подворотни:
Час – и лицо у тебя не твоё.
Свежую кровь почуют вороны,
Злее компрачикос, чем вороньё.
Выкрадут облик сестры твоей лиры
тихо. Не слышен и шорох подошв.
Выхолостят,
что невольно
на клирос
Петь «Miserere» аллегро пойдёшь.
Всё. Ты не тот – и до гроба, до гроба
Ты, потерявший лицо, не у дел:
где твоя хартия вольностей, чтобы
правды добиться, которой хотел?
Если, однако, удастся добиться,
Злые уста могут судьям сказать:
«Тем ли вручим мы наследство –
их
лица
не узнает даже мать?»
Поздний хлеб
И для меня он был за той чертою,
которую удача провела.
Летел я в жизнь, как на коне в ночное,
Расхристанный ветрами, без седла;
– Эй, догони!
А вот сегодня понял,
хотя считал и раньше, что не слеп:
да будет он благословен, хлеб поздний.
Работы и раздумий поздний хлеб.
Вы гляньте: стены крепостные, башни
в проломах, снесены пальбой зубцы,
как будто не стоял тут день вчерашний
и не ходили у бойниц стрельцы.
П О Э З И Я
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
