2. Экономика, управление, инновации
Владимир Пудалов
Леонид Левкович-Маслюк
критиковала работу Петрика. А общество по защите прав потребителей подало иск в Перовский суд
Москвы с требованием запретить
его фильтры. Похожих историй
в России много. И одной из главных причин ученые считают отсутствие внятной процедуры отбора
экспертов для оценки проектов.
Владимир Пудалов, доктор физико-математических наук, заведующий отделом Физического института им. П.Н. Лебедева РАН: Представьте себе, вы обращаетесь в Академию наук конкретно в какой-то
институт или даже к Ученому секретарю Академии. Он вас отправляет в соответствующий институт
по профилю. Ученый секретарь этого
института отправляет вас к заместителю директора по науке. Заместитель директора отправляет
в соответствующую лабораторию.
И вот уважаемый заведующий лабораторией начинает думать: а что он
будет экспертировать, и как потом
результаты экспертизы отразятся
на взаимоотношениях с представителем той организации, не будет ли
из этого конфликта каких-то материальных проигрышей или, может быть, наоборот, выигрышей?
И в общем этот процесс в такой вот
обстановке дает совсем не те результаты.
Леонид Левкович-Маслюк, руководитель отдела экспертной поддержки Российской венчурной компании:
Экспертов нельзя брать просто так,
особенно на какие-то государствен-
ные программы. Их надо отбирать по
серьезной, прозрачной, понятной всем
процедуре, по которой существует
какой-то консенсус, что именно так
надо отбирать.
Но экспертиза важна не только
для крупных государственных заказов. Частные инвесторы также
хотят знать — принес им инженер
действительно интересную новую
разработку или же хочет «освоить»
деньги.
Михаил Фейгельман, заместитель
директора Института теоретической физики имени Л.Д. Ландау РАН:
Я в начале нашего общения с коллегами из бизнес-среды получил от них
просьбу посмотреть некоторый проект. Там было что-то про гравитационное поле электронов. Этого мне
было достаточно, чтобы дальше не
читать и посоветовать то же этим
моим приятелям, не говоря уж о том,
чтобы давать на это деньги. Но пикантность состоит в том, что на
этом проекте стояли одобрительные
визы вполне уважаемых учреждений.
Изобретатель какого-то, прямо скажем, бреда успешно получил подписи
с печатями. А это значит, что подписям с печатями уважаемых учреждений в этом вопросе верить, к сожалению, нельзя.
В результате в научном сообществе родился проект «Корпус экспертов». Его цель — сформировать
независимую группу ученых, которые могут привлекаться к оценке
проектов государственными организациями, фондами, частными
http://www.ecolife.ru
инвесторами, журналистами. При
отборе экспертов рабочая группа
проекта решила не ориентироваться лишь на индекс цитируемости
ученого.
Б. Штерн: Индекс цитируемости
вещь, так скажем, довольно косая,
косой критерий. Потому что результат зависит не только от научного
уровня человека, а и от того, в какой
он области работает, сколько ездит
по конференциям, сколько и каких
у него друзей, насколько он общителен и т. д. То есть очень многие факторы влияют на индекс цитируемости, но прямого отношения к науке
не имеют.
Такие размышления навели Бориса Штерна и его коллег по «Корпусу экспертов» Галину Цирлину,
Виталия Арнольда и Михаила Фейгельмана на мысль прибегнуть
к опыту социологов — устроить
опрос специалистов с высоким индексом цитирования и предложить
им назвать экспертов в своей области. При этом подчеркивалось: не
смотрите на цифры, называйте тех,
кто действительно авторитетен.
И тогда тем, кого назвали более чем
пятеро коллег, рассылали письма
с предложением войти в «Корпус
экспертов». Контакты всех, кто дал
согласие, публикуются в Интернете. И к их помощи могут прибегнуть
все, кому нужна высококвалифицированная экспертиза.
Л. Левкович-Маслюк: Прозрачная
и понятная, видимая всем процедура
отбора этих экспертов. Самое главное, чтобы их позвали не просто потому, что руководитель какой-то
компании считает, что он этим
людям доверяет. Их позвали потому,
что их рекомендует сообщество.
Анна Трудолюбова, переводчик:
Когда Парис похитил Елену Прекрасную и посадил ее на корабль,
чтобы увезти в Трою, он прихватил
с собой золотой треножник работы
самого Гефеста, на котором было написано «Мудрейшему». Когда Елена
33
3. Экономика, управление, инновации
Анна Трудолюбова
Анна Пиотровская
Роза Хацкелевич
узнала об этом, она выбросила бесценный груз за борт, чтобы он не достался врагу. Много лет спустя рыбаки выловили треножник, прочитали надпись и решили преподнести
его в дар мудрецу Фалесу. Когда
Фалес прочитал надпись, он сказал:
«Я не самый мудрый» и велел переслать его Бианту. Биант переслал
его Питтаку. Питтак — Клеобулу.
Клеобул — Периандру. Периандр —
Хилону. Хилон — Солону. А от Солона
треножник вернулся обратно к Фалесу. Этот античный принцип отбора лучших и сегодня работает
в системе построения независимой
экспертизы.
Долго существовать на общественных началах проект, конечно,
не мог. В 2007 г. «Корпусу экспертов» оказало финансовую поддержку РАО ЕЭС, а годом позже фонд
некоммерческих программ «Династия». Это позволило привлечь трех
технических исполнителей.
Роза Хацкелевич, заместитель исполнительного директора фонда
«Династия»: «Корпус экспертов» интересен тем, что он возник в недрах
гражданского научного сообщества
по инициативе тех людей, которых
мы поддерживаем. Качество научной
экспертизы в нашей стране, мягко
говоря, хромает. И сейчас, когда все
говорят об инновациях и модернизации, качество научной экспертизы
выходит просто на первое место.
Одной из первых, кто пригласил
экспертов «Корпуса» для оценки
бизнес-проектов была корпорация
Роснано. Регулярно пользоваться
услугами проекта намерены и в
фонде венчурных инвестиций
«Сколково-Нанотех».
В. Пудалов: Мне попадались только вполне достойные проекты, которые прошли положительную экспертизу, хотя и с замечаниями. Они касались разработки приборов на новых
физических принципах, приборов не
как игрушек, скажем, для физиков, а
способных в принципе решать конкретные задачи безопасности, борьбы с угрозой терроризма.
Эксперты «Корпуса» проводили
анализ программ фонда «Династия», сотрудничали с Российским
фондом фундаментальных исследований, а также с Российской венчурной компанией.
Л. Левкович-Маслюк: Еще чем
очень полезны и «Корпус экспертов»,
и весь пул экспертов, которых мы набрали, так это тем, что к ним всегда можно обратиться за рекомендацией других экспертов. Таких случаев
у нас было довольно много.
Пока запросов на научную экспертизу не слишком много. Но все
участники процесса считают, что
главное — построить работающую
систему.
Анна Пиотровская, исполнительный директор фонда «Династия»:
Это долго — собирать людей в базу,
потом приучать людей обращаться к
«Корпусу экспертов» как к специалистам. Тем не менее выстраивание
алгоритмов экспертной оценки так,
чтобы было понятно, как это рабо-
тает, абсолютно прозрачная система — это очень важно.
Сейчас «Корпус экспертов» напоминает экспериментальную площадку. Опыт, полученный при реализации проекта, можно будет использовать при построении специализированных экспертных систем
в самых разных организациях.
Л. Левкович-Маслюк: Проект
«Корпус экспертов» полезен методически и интересен не только нам как
институту развития венчурного,
технологического бизнеса, а вообще
всему бизнес-сообществу. Дело в том,
что такие схемы и методы поиска
сетей компетентных людей до сих
пор в этой среде были малоизвестны.
И именно этот проект сделал их доступными для людей из технологического бизнеса. У себя в Российской
венчурной компании мы частично
уже построили собственный пул экспертов и продолжаем его строительство именно по этой технологии.
М. Фейгельман: Я не уверен, что
мы представляем собой очертание
здания. У меня давно была по этому
поводу аналогия — этот проект сродни тому, что называется «стартап».
Создатели «Корпуса экспертов»
понимают, что сегодня находятся в
самом начале пути. И возможно,
как любой стартап, через несколько
лет проект сильно изменится. Но
первые результаты его работы показали, что в России можно сформировать институт экспертизы, авторитет которого не будет вызывать
сомнений.
34
ЭКОЛОГИЯ И ЖИЗНЬ · 6(115)’2011
